"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу авторачем-то кумекали. Пятьсот лет в трудах неустанных. Вся история прошла через
город наш. Разве мало людишек было достойных! А мы кого-нибудь из них чтим? Кого-нибудь величаем? Кладбище старое разорили! А там, между прочим, была могила Спиридонова, героя Чесменской битвы. Вот она, полюбуйся, душа моя, надгробие какое стояло. Это из старого журнальчика фотография, вырезка. А рядышком с ним лежала актриса Протасова, гремела в середине прошлого века на всю Россию. Была, между прочим, и могила протоиерея Раевского. Из тех Раевских. Просветитель. Не бережем, разоряем. На твоем месте я бы... Хозяина нет у нас. Распустились. Никто никого не боится. Страху мало. Утек страх. Прозрачно-слабая рука Поливанова погрозила Лосеву, сжала, сгребла что-то невидимое. Получилось так, что Лосев сидел один, остальные напротив него, с Поливановым посредине; можно подумать - устроили судилище. - От кладбищ многое и идет... У нас могилы не связывают с воспитанием. А если могилы не уважают, значит, прошлое не уважают, предков. Нигде на эту тему не выступишь. Вот ты, Рогинский, в своем Обществе охраны памятников можешь лекцию предложить: "О значении кладбищ для человека?" Рогинский кисло улыбнулся в ответ. - Кладбище, оно для города летопись, - гремел Поливанов, - исторический мемориал, оно в любом случае ценность... Лосев вспоминал - когда он был на могиле матери, знал, что ходила туда тетка, жена дяди Феди, и ограду по ее настоянию поставил зав. коммунальным отделом Морщихин, покрасил зачем-то алюминиевой краской. Лосев вдруг рассердился и сказал: годы, вы бы тогда и цыкнули бы. Не стоило затевать спор, чувствовал, что Поливанов нарочно вызывает его, заводит. Лучше бы поддакнуть, вознегодовать вместе со всеми, так нет, завелся-таки и остановиться не мог. - ...Я вас не виню, я-то понимаю и учитываю. Склепы да памятники были у кого? У купцов да дворян. Простой люд под деревянным крестиком лежал, чего тут разорять. А к богачам и вашим героям известно какое было отношение. Это мы теперь, задним числом, поумнели. Добрые стали, историей занимаемся. Но давайте и свою историю не забывать, отцов наших и дедов тоже понимать надо. Вот тут Поливанов и произнес тихонечко так, как бы вспомнив, как бы к слову: - Ты-то отца своего понимал? - В каком смысле? - Считал его чудаком, смеялся над его бреднями. А между прочим, душа моя, недавно перечел я кое-что. Весьма любопытная у него философия. Самодеятельная, но гуманнейшая... - Что вы перечли? - Его записи. Тетрадочку. Мудрец он, самородок, а ты его разве старался понять? Но в это время дверь отворилась и вошла Тучкова. По тому, как ее встретили, обрадовались и как она поцеловала старушек, а Костик вскочил ей навстречу, видно было, что она здесь человек свой. С ее приходом завозились, стали накрывать на стол, и разговор запрыгал в |
|
|