"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автораон ежедневно ездит. Стараниями земства были открыты три новых начальных
училища, что тоже было непросто и потребовало долгого хождения по департаментам вплоть до князя Мещерского, которому преподнесли через его сестру каких-то особой красоты охотничьих собак. Тут в рассказе Поливанова появилась фигура самого Ивана Жмурина, из местных дворян, который начал службу городским головой и отличался тем, что всех, уличенных во взятках и поборах, заставлял вносить такие же суммы на строительство водонапорной башни. Когда его перевели в губернию, он и там продолжал заботиться о лыковских обывателях. Пользуясь приездом наследника, он замостил почтовый тракт, идущий сквозь Лыков. Городской парк, оказывается, заложен был и разбит также с его помощью. Будучи за границей, он специально ездил к знаменитому Пюклеру, садовому художнику, консультировался с ним о характере лыковского парка. Был он картежник, гуляка, и, видно, не без его участия купец Остроумов, после знаменитого загула с утоплением парохода, решился соорудить к приезду наследника мраморные ворота. И соорудил - из лучшего крымского золотистого мрамора, а потом под каким-то предлогом ворота эти разобрали и мрамор пошел на внутреннюю отделку актового зала и вестибюля Земледельческого училища. Там, где теперь техникум. - Вот оно что! - сказал Лосев. - Мне и в голову не приходило, откуда у нас такая роскошь. - А ты как полагал? Все, душа моя, имеет происхождение, - сказал Поливанов. - У всего есть история. Думаешь, только мы старались? До семнадцатого года тоже чего-то пытались, находились людишки, которые заботились и двигали Россию. "Королевский фотограф Вильгельма Второго и герцога Вюртембергского Эдмунд Рисе" - стоял в черном сюртуке, в светлом цилиндре рослый красавец Иван Жмурин. Военная выправка и легкость были в его фигуре. Подкрученные усики торчали вверх, и под ними с трудом удерживалась улыбка. Ему было лет сорок, и глядел он на Лосева с такой симпатией и пониманием, как будто что-то знал про него. - Хорош гусар? - спросил Поливанов. - Увеличь портрет и повесь у себя в присутствии. А что? Твой предшественник. Верой и правдой служил. Невозможно? Небось считаешь: ежели до тебя что и сотворили, то все не так, самое толковое началось с твоего прихода. И самое главное. - А как же, - согласился Лосев. - Нынешнее начальство всегда самое лучшее начальство. Попробовал представить себе портрет Жмурина у себя в приемной и ряд портретов тех, кто были градоначальниками, городскими головами, председателями горсоветов. Сколько их перебывало! - Богатые материалы у вас, - сказал Лосев. - Поучительные. И по дому Кислых есть? - А как же, - сказал Поливанов. - Ну-ка, Костик. Сквозь распахнутые двери соседней комнаты Лосев увидел стеллажи, тесно набитые картонными папками. Одну из таких папок Костик принес и положил, но не перед Лосевым, а перед Поливановым. Там хранились рисунки внутреннего оформления, плафонов, какие-то вырезки из газет, письма... Никогда Лосеву и в голову не приходило, сколько может существовать документов об этом доме, о Кислых, о его семье. |
|
|