"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

Тучкова Татьяна Леонтьевна и Рогинский Станислав Иванович, Лосев не сразу
вспомнил, куда он подевал картину и было неудобно от того, что он долго
рылся на верхних полках, наконец вытащил ее из-под рулонов, с самого дна
шкафа.
Он поставил ее на стул, в стороне у окна, сам же отошел к столу
перебрать почту, поговорил по телефону, никак не обращая на них внимания,
не желая выслушивать их суждений. Рогинского он изредка встречал по
общественной линии как лектора на моральные темы. Тучкову же знал плохо.
Кажется, она преподавала рисование. Так он понял из ее сбивчивого
бормотания в приемной, когда она, пылая, объясняла, почему им надо
посмотреть картину.
Недослушав, Лосев согласился, щадя ее стеснительность. И было странно,
что Рогинский тоже косноязычно хмыкал, несмотря на свой лекторский навык,
японский зонт и модно-окладистую бородку, из-за которой в недавнем прошлом
у него происходили бурные объяснения с начальством.
Они оба волновались, и Лосев, чтобы их не смущать, старался не
смотреть, как они передвигали стул с картиной, чтобы не отсвечивало,
тихонько переговаривались. Занятый телефонным спором, он перестал обращать
на них внимание и вспомнил, лишь ощутив за спиной плотную тишину.
Оба они пребывали в оцепенении. Тучкова застыла, сняла очки, округлые
коричневые глаза ее влажно блестели, рот был приоткрыт, она наклонилась
вперед, вытянулась, поднялась на цыпочки, словно хотела взлететь и не
могла, и от этого ей было больно.
Лосев тоже остановился, глядя на преображенную ее внешность. И вдруг по
тугим яблочно-гладким ее щекам покатились слезы. Тучкова не шевельнулась,
не замечая их, как не замечала она уже ни этого кабинета, ни Лосева, ни
Рогинского, стоящего в своей отдельной задумчивости. Слезы мешали ей
смотреть, она смигивала их, устремляясь снова туда, в глубь картины, с
таким страданием и счастьем одновременно, что Лосев смущенно отвернулся,
залистал бумаги.
Вспомнил, что эта Татьяна Тучкова девчонкой, уже тогда очкастой,
болталась среди мелюзги, когда отправляли комсомольцев на целину. Она была
здешняя, и что-то у нее могло быть связано с теми местами.
- Ну, как народное образование расценивает? - спросил он, принимая на
всякий случай тон, привычный в этом кабинете.
- Великолепная вещь, известная, слава богу, - с готовностью начал
Рогинский, - мы о ней наслышаны. Так что замечательно, что вы приобрели
ее. А что касается самого исполнения, так для того времени - смело...
- Откуда ж вы о ней знали? - недоверчиво спросил Лосев.
- Так она ж в каталогах фигурирует!
Такое объяснение уязвило Лосева, никак не ждавшего, что кто-то здесь, в
Лыкове, мог знать про все это.
- А известно вам, сколько она стоит? - спросил Лосев с некоторой
досадой.
- Не все ли равно, разве в этом дело! - вдруг, отрываясь от картины,
воскликнула Тучкова, и налитые влагой глаза ее обратились к Лосеву. - При
чем тут деньги?
Лицо ее стало гаснуть, верхняя губа поднялась, выражая жалость, даже
некоторое презрение.
- Да хоть тысячу рублей, - сказала она.