"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу авторавсего. Он ударил ладонью о горячую крышу машины, и сильно, так что железо
барабанно ухнуло. - Почему вы себе позволяете тыкать человека, который старше вас? И пальчиком подзываете! Встать не удосужились! Сечихин вылез, встал, опираясь на открытую дверцу. Оставил одну ногу в машине. Мгновенно посуровел, щеки его надулись, вся его спесивость, новенькая, неистраченная, устремилась на Лосева. - Вы не вмешивайтесь, вы идите себе, гражданин, - сказал он со спокойной угрозой, - давай двигай, не то хлопот не оберешься. - Невоспитанные начальники - наша большая беда, - громогласно сказал Лосев, - от них во все стороны хамство распространяется. Что же вы, Аркадий Матвеевич, позволяете или вы так уж провинились? Неподалеку стояли трое дружинников с красными повязками и поглядывали в их сторону. Лосев знал, что ему ничего не будет, он даже предвкушал момент, когда он вытащит свое удостоверение и все сразу переменится. Видимо, Сечихин тоже что-то почувствовал в его уверенности, потому что дружинников не позвал, а требовательно, командно, все еще свысока спросил Аркадия Матвеевича. - Это кто такой? Аркадий Матвеевич наклонился к нему, прошептал, мучительно краснея. Сечихин осмотрел Лосева уже по-другому, благожелательно, и сам стал обретать симпатичность оттого, что признал Лосева _своим парнем_. - Как же, прослышаны, очень приятно, давайте знакомиться, я новый начальник облплана, Сечихин Павел Павлович, - он протянул руку, но Лосев заложил руки за спину, покачался на носках. Может, статью? По случаю вступления в должность? - Статья в основном составлена, - деликатно и смущенно возразил Аркадий Матвеевич. - Я обещал в смысле литературном. - Знаем, надо начать и кончить, всего-то, иначе бы они не беспокоились. В наилучшем виде хотят предстать. Ваши мысли, Аркадий Матвеевич, - их подпись. И все в полном восторге - ах, какой у нас начальник, какая культура, какой слог! Владеет пером, и сам хорош! Вы бы, Аркадий Матвеевич, ему еще манеры ваши передали, ему бы цены не было. Представляете - волку, да еще крылья! - Лосев дал волю своему голосу, если б он еще знал, какое невыносимое выражение у него на лице сейчас, но он и так наслаждался безоглядным своим гневом. - Вы, я вижу, не стесняетесь, товарищ новый начальник. Кричите, требуете. А ведь Аркадий Матвеевич не подчиненный ваш, вам бы просить его и кланяться. - Кто кричит? Вы сами кричите. Аркадий Матвеевич затревожился. - Будет тебе, Сережа, я виноват, я обещал человеку. - Неважно. Он права не имеет так себя вести. И вам, Аркадий Матвеевич, не стоит ему писать. - Да чего особенного случилось, Аркадий Матвеевич? Мы уж как-нибудь сами разберемся, верно? Вы просто выпили лишку, товарищ Лосев, перебрали, бывает, - и Сечихин примирительно похлопал Лосева по рукаву. - Давайте лучше я вас подвезу, куда вам? Солнце светило ему в глаза, никакого смущения не было в их прозрачной выпуклости. Они просвечивали насквозь невозмутимым довольством. |
|
|