"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

увертываться. Ожесточенно он расправлялся с тем, другим Лосевым и получал
горькое удовлетворение.
- Но в чем же дело, все это прекрасно! - воскликнула Тучкова.
Он не понимал ее радости.
- Подошли бы к ней и признались бы, как было. Ведь вы почему
направились к ней? Да потому что вас совесть повела. Рассказали бы, Любовь
Вадимовна и утешилась бы. Поняла бы, почему вы, что не даром, что ради
стоящего дела...
- Задним числом, значит, оправдываться?
- Не звонить же вам при Каменеве к ней за разрешением.
- Да почему ж она должна вникать?
- Нет, не умеете вы с людьми говорить.
- Я не умею?
- Пропесочить умеете, доказать, отстоять, а вот поделиться, сказать,
что у вас на душе, - не умеете.
- Да с какой стати я должен душу свою открывать?
- Вам-то люди открывают. К вам приходят, делятся. А вы себя только по
делам цените, сделали - значит, хороший, не сделали - плохой. Так нельзя.
Она выговаривала ему с забавной убежденностью, так рубила ладонью, что
Лосев развеселился. Черт знает, как у этих молодых все получается просто.
Они умели находить решения естественные, может непригодные для жизни, зато
свободные, и сами они свободные...
Время от времени Таня строго спрашивала:
- Вы понимаете?
Он поддакивал, удивляясь и радуясь ее смелости. Ему запомнилось, как
она сказала:
- Прекрасно, что вы мучаетесь и все это чувствуете. Вы сами не
понимаете, как это великолепно!
- Что ж тут хорошего... - пробурчал Лосев.
Но она засмеялась, ничего больше не объясняя.
К Тучковой приехала сестра с мужем. Он был московский журналист, она
показала ему астаховскую картину, и он загорелся написать о ней. Может
быть, Лосев согласится зайти, познакомиться с ним? Но Лосев поблагодарил.
Как-нибудь в другой раз. Лосев протянул руку, прощаясь, и тут произошло
неожиданное: Тучкова взяла его руку обеими руками, прижалась к ней щекой и
быстро поцеловала в ладонь. Горячая ее щека, холодный нос, сухие губы -
все ощутилось одновременно. Лосев замер. Очнулся он, когда Тучковой не
было, а он шел назад, ноги его переступали, внутри же все замерло в
неподвижности, и только там, в самой глубине, где рождаются мысли и
чувства, что-то происходило.



13

Дела складывались удачно. Довольно удачно. Потому что никогда не
бывает, чтобы все удалось провернуть. На это и расчета нет. Готовишь
вопросы всегда с запасом. В облторге он опоздал - холодильную установку
отдали в новый сельский универмаг, зато договорился о партии детской
одежды и польской мебели. У железнодорожников включил в план реконструкцию