"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

1

- Приор Балдуин! Ты спишь, приор Балдуин?
Большой колокол Хиль грянул, и низкий его звук ударил в монастырские
своды, замирая в толще камня. Приор Балдуин со стоном повернулся на жестком
своем ложе, не в силах разлепить веки. Противный голос между тем продолжал
не то напевать, не то нашептывать:
- Итак, ты спишь? Спи, благо тебе. Ведь ты не знаешь, что один из твоих
учеников - женщина.
Балдуин мигом проснулся, сел, почесывая худые икры. Голос прекратился,
но в ушах все отдавалось: "Один из твоих учеников - женщина".
Приор знает: это все ОН, это ЕГО проделки. После того как приор велел
окропить кельи святой водой и обошел монастырь крестным ходом, ОН приутих.
Проявлял себя лишь в мелких выходках - то задувал ночью дым в очагах, то
толкал под локоть переписчиков, чтобы те портили дорогостоящий пергамент.
Приору он стал являться не в апокалипсическом облике, а в виде misere mus -
крохотной мышки, которая смешливым глазком поглядывала, будто гвоздь в душу
втыкала. Приор поставил на нее мышеловку, но бес и тут схитрил. Мышеловка
прихлопнула палец ноги самого Балдуина, и приор не мог стоять обедню.
Теперь же бес вот на какие пустился уловки! Приор покрутил головой,
отгоняя наваждение. Явился цирюльник, повязал ему салфетку, намылил. Водил
бритвой, выскабливая морщины. Балдуин стал думать о вывозке навоза, как
лукавый явственно ухмыльнулся у самого уха: "А у тебя в обители женщина!" -
Преподобный отец! - всполошился цирюльник. - Вы изволили порезаться!..
Приор шел к ранней мессе внушительным шагом. Хоть и сухощав, но
властен, представителен - миряне издали спешат поклониться. Монастырек
невелик, не такая держава, как, скажем, в Туре или Реми, где находили себе
покой короли. Но хозяйство Балдуина крепко, и даже после трех налетов
бретонцев и двух - норманнов (ох, эта карающая десница господня!), он кладет
в закрома не менее ста возов пшеницы и пятисот ячменя. А пивоварни, а
сыродельни, а кожевенные дубильни - не перечислишь. И тут еще голос, полный
издевательства и соблазна: среди твоих учеников женщина!
А все каноник Фортунат, друг покойного Сервилия Лупа, хе-хе,
блистательные лбы! За образованностью гонятся, за талантом, а кому он, этот
талант, нужен в век, когда главное - нюх потоньше да клыки поострей?
Прошлой осенью каноник Фортунат принял нового ученика. Приору уже тогда
все это показалось странным. Новенький, правда, был мальчишка как
мальчишка - тощие плечи, резкие скулы, плохо стриженная грива черных волос.
Но что-то Балдуин разглядел в нем неестественное - какую-то чисто женскую
мягкость. И не просто понял - почувствовал: нельзя принимать.
Но тут каноник Фортунат проявил несвойственное ему упорство. Пригласил
приора в книгописную палату, и там новый ученик исписал страницу текстом из
жития. Преподобные отцы наблюдали, как рука его, играючи, летала по
пергаменту, выписывая кокетливые строки. Монастырские писцы рты разинули -
уж они-то пишут с натугой!
Балдуин стал расспрашивать новичка - как зовут, кто отец. Юноша на
звучной латыни отвечал, что зовут его Озрик, что он из Туронского края, отец
его, Гермольд, не так давно умер.
Хм! Приор знавал Гермольда, кто ж его не знавал в веселые времена Карла