"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

Лысого. Но, помнится, Гермольд хоть и бойко бряцал на арфе, но по-латыни и
двух слов путно связать не мог. А сын его так и чешет на языке Цицерона,
будто вырос не в лесной глуши, а где-нибудь на берегах Тибра. И все же
сомнительно было его брать.
Однако сказано: "Твоя нужда тебя же и погубит". В ту пору как раз
проезжал клирик Фульк, новый наперсник канцлера Гугона. Хотел он заказать
молитвенник в подарок Карлу, наследному принцу, но остался недоволен
почерком его, Балдуиновых, писцов и заказал другому монастырю. А ведь
новичок воистину каллиграф!
Ну, посмотрим. Приор утрет нечистому козлиный нос. Сегодня же прикажет
новичка раздеть и посрамит адские козни,

2

- Достойнейший отец Фортунат, да пошлет вам бог все блага!
- Возлюбленнейший отец Балдуин, благословен ваш приход...
Произнеся "аминь", приор сел, а каноник остался стоять и, сложив руки,
ожидал, чего изволит начальство. Выслушав сомнения приора по поводу новичка,
он кротко заметил:
- Да ведь они ж все вместе моются в бане.
Приор чуть себя по лбу не хлопнул. Ба! Как же он это из виду упустил!
Вот был бы срам, если б узнали, что приор раздевает учеников, ища меж ними
женщину... Даже перед Фортунатом стыдно, хотя этот апостол смирения и виду
не подает.
В монастыре святого Эриберта, собственно говоря, две школы,
Внутренняя - schola interior, и внешняя - schola inferior.
Во внутренней обучаются кое-каким молитвам и песнопениям, чтобы
пополнить ряды сельского клира. Это все народец забитый, покорный, и не они
доставляют приору огорчения. Главный источник беспокойства - это школа
внешняя. Там учатся сынки владетелей, которые отлично знают, что находятся в
ней лишь в силу указа Карла Великого - "каждый да посылает сына своего в
учение". Ждут с нетерпением, когда истекут положенные три года и они
вернутся в свои поместья, где примутся махать мечами и преследовать
хорошеньких поселянок. И уж до гробовой доски не вспомнят они не только семи
свободных искусств, но даже простейшей грамоты.
Не помнит приор Балдуин, как было во времена Карла Великого, но ныне
знать сыновей в монастыри не отдает, учит дома или вообще не учит ничему,
кроме фехтования и верховой езды. А в школу полезли незаконные отпрыски
сеньоров и прочая шантрапа. Образование дает им право ехать ко двору,
просить должностей и земель, а должности и земли все давно расхватаны
ловкачами. Оттого-то все они буйные, эти ученики внешней школы, оттого-то
процветает в них чертополох сомнения и непокорства.
- Сколько раз, преподобнейший Фортунат, я указывал - не забивать им
головы Вергилием, Аристотелем и прочей языческой чепухой. И ни-ка-ких более
театральных представлений, слышите?
- Но сказано у Алкуина: хоть источник нашей премудрости - писание,
средства ее - у древних мудрецов. Об этом же и в посланиях апостольских:
"Вноси в сокровищницу свою и новое и старое..." Вот так всегда! Попробуй его
уколоть, а он отпарирует ловко подобранной цитатой. А уж благостен, а уж
невозмутим! Живой укор приору, который вечно в хлопотах и суете.