"Джон Гоуди. Пелхэм, час двадцать три " - читать интересную книгу автора

- Ну ладно, в чем дело?
- Не пытайся обмануть меня своим притворно невинным видом. Мои друзья
были в толпе и все видели. Ты так жестоко обошелся с невинным негром!
- А, да. Так это все, в чем я провинился?
- Мои друзья были там, на Сен-Маркс-плейс, и рассказали мне, что там
произошло. Меньше чем через полчаса, как ты ушел отсюда, из моей постели,
ты избил до полусмерти негра, который абсолютно ничего не сделал.
- Ну, нельзя сказать, что совсем ничего...
- Подумаешь, помочился на улице. Разве это преступление?
- Он не просто мочился на улице. Он это сделал на женщину.
- На белую женщину?
- Какая разница, какого цвета была её кожа? Разумеется, она подняла
крик. И не говори, что это был символический политический акт. Этот глупый
и подлый подонок получил по заслугам.
- И ты избил его до полусмерти.
- В самом деле?
- Не пытайся отрицать. Мои друзья видели всю твою полицейскую
жестокость.
- И как же они описали то, что произошло?
- Ты же не думаешь, что я не понимаю: для белого расиста нет лучше
средства возбуждения, чем вид черного пениса, этой универсальной угрозы,
угрозы, которая демонстрирует высшую степень потенции?
- Он вовсе не выглядел мощным. Скорее, съежился от холода.
- Это неважно.
- Послушай, - терпеливо вздохнул Берри. - Тебя там не было. Ты же не
видела, что случилось.
- Зато видели мои друзья.
- Очень хорошо. А твои друзья видели, как он кинулся на меня с ножом?
Диди презрительно хмыкнула.
- Я ждала, что ты скажешь нечто подобное.
- Этого твои друзья не видели? Ведь они там были - верно? Ну, ладно, я
тоже там был. Видел, что там произошло, и вмешался...
- По какому праву?
- Я - полицейский, - раздраженно огрызнулся он. - Мне платят деньги,
чтобы я поддерживал порядок. Ладно, пусть я представляю репрессивные силы.
Но разве можно назвать репрессией, когда одному человеку мешают мочиться на
других? Права этого мерзавца нарушены не были, а права женщины - были.
Конституция предоставляет каждому человеку право, чтобы на него не
мочились. Вот почему я и вмешался. Вмешался от имени Конституции.
- Хватит, нечего острить на эту тему.
- Я оттолкнул его от женщины и приказал застегнуться и убираться
прочь. Да, действительно, он застегнулся, но убраться не захотел. Он
вытащил нож и шагнул ко мне.
- И ты не ударил его и не сделал ничего подобного?
- Я его толкнул. Даже не толкнул, а только подтолкнул, чтобы заставить
убраться.
- А... Превысил меру.
- Это он превысил. И набросился на меня с ножом. Я вырвал у него нож и
при этом сломал ему запястье.
- Ты считаешь, сломать человеку запястье не означает превысить меру?