"Иеремия Готтхельф. Черный паук " - читать интересную книгу автора

- Слышите, что там творится: само небо подтвердило слова Ханса о том,
что нам нужно подождать, да и какой толк будет в том, что мы пойдем - живыми
мы ни за что не доберемся; и он ведь говорил, что его жена не слишком
торопится.
И действительно, разразилась такая гроза, какой уже давно не помнили
люди. Казалось, разверзлись все хляби небесные, и все вихри разом собрались
в Сумисвальде, так что каждая туча становилась воинской ратью, и тучи
сшибались друг с другом не на жизнь, а на смерть: разгорелась настоящая
битва, гроза не прекращалась; от вспышек молний стало светло, как днем, и
они так часто ударяли в землю, будто хотели пробить проход через центр
земного шара на его другую сторону. Беспрерывно гремел гром, яростно завывал
ветер, края туч вздыбились, и потоки воды устремились на землю. В тот
момент, когда так неожиданно и грозно разгорелось небесное сражение, пастор
ничего не ответил служке, но и не сел: его мучила все возрастающая тревога и
что-то тянуло броситься в клокотание стихии, но страх за своих попутчиков
сдерживал его. Тут ему показалось, будто в промежутке между раскатами грома
раздался душераздирающий крик женщины. Грохотание грома вдруг показалось ему
гневным голосом Бога, и он решил идти, что бы ему ни говорили. Он шагал,
готовый ко всему, навстречу бушующему ненастью в самое пекло бури, навстречу
водяной лавине. Медленно и неохотно догоняли его попутчики.
Вокруг все визжало, шипело и клокотало; казалось, будто все эти звуки
вот-вот сольются в последнюю органную симфонию, возвещающую о гибели мира;
снопы огня падали на деревню, и казалось, все будет выжжено пламенем. Но
служитель Того, Кто дает грому его голос и Кому подвластны все молнии, не
должен бояться младших слуг своего господина, и кто идет Божьим путем, может
предоставить буре делать свое дело. Поэтому пастор бесстрашно свернул на
крутую дорогу, близ которой стояла часовня: с собой он нес священное оружие,
и сердце его было с Богом. Но служка и Ханс совсем с другими чувствами
следовали за ним, так как их сердца были совсем в другом месте. Ни тому, ни
другому не хотелось идти вниз по крутой дороге в такую погоду, да еще и
поздней ночью; а у Ханса была на то еще и особая причина. Оба просили
пастора повернуть обратно и пойти другим путем, поскольку якобы Ханс знал
более короткий, а служка - более удобный; кроме того, оба предупреждали
пастора о возможности паводка на Грюне.
Но пастор их не слышал и не обращал внимания на их речи; увлекаемый
вперед удивительным порывом, на крыльях молитвы устремился он дальше по
дороге; его ноги сами обходили камни, его глаза не ослепляла ни одна молния;
дрожа и сильно отстав от него, защищенные, как им казалось, святынями,
которые нес священник, следовали за пастором Ханс и служка.
Когда они уже подходили к деревне по крутому спуску дороги, пастор
неожиданно остановился и заслонил глаза рукой. Ниже часовни в свете молний
вспыхивало красное перо, а острый глаз пастора заметил появившуюся из-за
зеленой изгороди черную голову в шляпе, на которой это перо покачивалось.
Всмотревшись еще пристальнее, он увидел, как на противоположном склоне
холма, навстречу темной голове, на которой красное перо полоскалось подобно
знамени, бежит, словно подгоняемая бешеными порывами ветра, какая-то фигура.
Тут в пасторе вспыхнул боевой задор, который всегда овладевает теми,
чьи сердца преданы Господу, как только они чуют силы Зла, подобно тому, как
что-то пронизывает цветочный бутон перед тем, как он начинает раскрываться,
подобно тому, что вселяется в героя, увидевшего поднятый меч в руке