"Иеремия Готтхельф. Черный паук " - читать интересную книгу автора

Жуткий крик вырвался из груди матери, и она потеряла сознание.
Страх и трепет охватил мужчин, когда они увидели Кристину с
новорожденным на руках. Предчувствие грозного возмездия зашевелилось в них,
но ни у кого не хватило мужества сделать решительный шаг, и страх перед
дьявольскими муками заглушил в них страх перед Богом. Только Кристина ничего
не боялась, лицо ее победно сияло, и ей казалось, будто паук ласково и мягко
щекочет ее. Молнии, змеившиеся над ней на пути к часовне, казались ей
веселыми фонариками, гром - нежным воркованием, а ужасная буря - легким
шелестом.
Ханс, муж бедной молодой матери, выполнил обещание как нельзя лучше.
Медленно шел он за пастором, задумчиво рассматривая каждый клочок пашни,
провожая взглядом каждую птицу, наблюдая подолгу за тем, как рыбы,
подпрыгивая в воздух, ловят в ручье комаров перед надвигающейся грозой.
Потом вдруг решительным шагом, почти вприпрыжку, пошел он вперед; что-то
толкало его, что-то заставляло его волосы вставать дыбом - это была его
совесть, которая подсказывала ему, чего заслуживает отец, предающий свою
жену и своего ребенка. Это была любовь к жене и ребенку - плоти от его
плоти. Но затем его снова удерживала иная сила, и она была могущественнее
первой: это был страх перед людьми, страх перед дьяволом и любовь к тому,
чего тот мог его лишить. И тогда он снова шел медленно, так медленно, как
человек, совершающий свой последний путь к месту казни. Возможно, все было
именно так, ведь многие люди не знают, что идут в свой последний путь.
Было уже поздно, когда Ханс только подходил к Сумисвальду. Черные тучи
сползали с Мюнеберга, тяжелые капли дождя падали на землю и таяли в пыли, и
колокол на башне звоном напоминал людям о том, что они должны думать о Боге
и просить Его, чтобы ниспосланная Им гроза не стала для них тяжелым
наказанием. Пастор стоял перед своим домом, готовый в любую минуту
отправиться в путь: к умирающему или в горящий дом - всюду, куда его
призовет Небесный Владыка. Когда он увидел приближающегося к дому Ханса, то
сразу вспомнил о предстоящей ему дальней дороге, облачился в стихарь и
послал за служкой, велев ему передать, чтобы тот бросил веревку колокола и
сопровождал его. Тем временем он предложил Хансу освежающего напитка,
который так полезен после быстрой ходьбы в зной и который совсем не
требовался Хансу, но священник и не подозревал о коварстве этого человека.
Ханс пил спокойно, медленными глотками. Нерешительными шагами подошел служка
и охотно согласился выпить напитка, предложенного ему Хансом. Пастор стоял
перед ними в полном облачении, отказавшись от любого питья, которое, только
помешало бы ему перед такой дорогой, а также перед предстоящим сражением со
Злом. Неохотно попросил пастор поторопиться, нарушая тем самым права гостя,
но он помнил о том долге, который выше любых законов гостеприимства, и
поэтому медлительность Ханса с питьем выводила его из себя.
- Я давно готов, - наконец сказал он, - жена ваша тревожится, над ней
нависла страшная опасность, и между женщиной и опасностью должен быть я с
моим святым оружием, поэтому нам нужно без промедления отправляться; там, я
думаю, кое-что найдется для того, кто не утолил свою жажду здесь.
Тут Ханс сказал, что время еще терпит и что его жена все делает
медленно. И в этот момент молния осветила комнату так, что все на мгновение
ослепли, и над домом с такой силой загрохотало, что каждая балка дома и все
внутри него задрожало. После того как небо дало свое благословение, дьячок
сказал: