"Иеремия Готтхельф. Черный паук " - читать интересную книгу автора

часовня, рядом с которой они складывали деревья. И вот когда они поднялись
по извилистой колее наверх и, спускаясь вниз, проезжали мимо часовни,
повозки, казалось, становились все тяжелее и тяжелее, и приходилось то
менять лошадей, то жестоко нахлестывать их кнутами, то самим подталкивать
повозки, и даже самые спокойные жеребцы начинали на этом месте шарахаться,
будто что-то невидимое, исходившее от церковного кладбища, стояло у них на
пути, а приглушенный благовест, похожий на неверные звуки далекого
поминального колокола, доносившийся из церкви, нагонял ужас даже на самых
сильных мужчин, и каждый раз вздрагивали люди и животные, когда им
приходилось проезжать мимо церкви. Но как только церковь оставалась позади,
можно было спокойно ехать, спокойно разгружаться и спокойно отправляться за
следующим грузом.
Шесть буков лежали в тот же день друг подле друга в условленном месте,
шесть буков было посажено следующим утром на Бэрхагене, но по всей долине не
было слышно ни скрипа колес, ни привычного крика возниц, ни ржания лошадей,
ни монотонного мычания быков. Однако шесть буков стояло наверху, их мог
видеть любой, и были это именно те самые деревья, которые были оставлены у
крутой дороги.
Удивление, охватившее жителей долины, не знало границ. В особенности
рыцари никак не могли взять в толк, что за сделку заключили крестьяне и
каким образом они доставили деревья на место. Господа были даже склонны на
манер язычников выпытать у крестьян тайну, но вскоре по их оторопевшему виду
поняли, что и крестьянам не все известно. К тому же за них вступился фон
Штоффельн. Он уже понял, что насмешки друзей-рыцарей могут толкнуть его на
необдуманный шаг, так как в случае гибели крестьян поля остались бы
невозделанными и поместью был бы причинен громадный ущерб. Поэтому то, что
мужики как-то облегчили свой труд, было ему на руку, пусть бы они даже
продали за это свои души; да и что ему за дело было до их душ, если смерть
заберет их тела.
Теперь уже он смеялся над рыцарями и защищал крестьян от их проделок.
Те хотели все же разузнать что-нибудь о сделке и посылали своих подручных
выслеживать крестьян, но соглядатаев находили поутру чуть живыми в могильных
ямах, куда их забрасывала невидимая рука.
Тогда два рыцаря решили сами выведать в чем дело и пошли на Бэрхаген.
Это были отчаянные головы: когда в войне с язычниками надо было провернуть
какое-нибудь рискованное дело, они всегда вызывались первыми. Но тут их
нашли утром лежащими на земле в оцепенении, и когда они обрели дар речи, то
рассказали, что неожиданно какой-то красный рыцарь с огненным копьем
посбрасывал их с коней на землю, и больше они ничего не помнят.
Время от времени какая-нибудь любопытная бабья душонка не могла
удержаться, чтобы не выглянуть через щелку - или отверстие забора на дорогу.
Но ее подстерегал ядовитый ветер: лицо распухало так, что в течение недели
на нем нельзя было различить ни носа, ни глаз, ни рта. Это отбило у женщин
охоту подглядывать, и ни один взгляд больше не направлялся на дорогу в
сторону долины, когда над ней опускалась полночь.
Однажды один из жителей деревни, лежавший на смертном одре, попросил
сходить за священником для последнего причастия, и никто не решался
выполнить его просьбу: близилась полночь, а дорога вела мимо церкви по
обочине крутой дороги. Тогда из страха за умирающего отца идти через
Сумисвальд вызвался мальчик, невинная душа, любимый Богом и людьми. Когда он