"Мэйсэй Гото. Мужчина, который возвратился домой (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

"Если судить по любви к письмам, мама стоит в одном ряду с великими
писателями", - сказал он как-то жене. Сейчас он уже не помнит, что она ему
ответила. Но это, в общем-то, не имело никакого значения. Он бросил тогда
эту фразу вместо того, чтобы тяжело вздохнуть. Лучше бы не писала она так
часто!
Действительно, видел ли он когда-нибудь мать с пером в руках? Сразу и
не вспомнишь. Кажется, видел, когда отца призвали в армию и она стала
хозяйничать в лавке. Лавка представляла собой деревянный одноэтажный дом,
уже очень старый, построенный еще прадедом - плотником, сооружавшим храмы.
Что в ней продавалось? Пожалуй, ее можно было назвать мелочной и
одновременно продуктовой. Нет, вспоминать сейчас, чем там торговали, ему не
хотелось. В памяти возникало другое - фигура матери, сидящей за столом, но
все же он до сих пор помнит, как, войдя в лавку, сразу же окутывался запахом
керосина, его сменяли запахи сои и мисо,* потом - запахи сахара и соли, а
примерно посреди лавки плавал запах сакэ. Пахло там еще и металлическими
напольными весами, деревянными мерками, и, наконец, витал запах типографской
краски - обычный в лавке, торгующей школьными учебниками для корейцев.
Значит, если он видел мать с пером в руках, то именно тогда, когда она
сидела за непомерно большой конторкой в самом центре лавки. Конторка вполне
подошла бы для ломбарда - между ее крыльями, подобно двум мысам выдающимися
в сторону входа, спиной к металлическому сейфу размером с домашний
холодильник, в вертящемся кресле старой конструкции обычно сидел отец,
покуривая и разговаривая по телефону. Отец, не отходя от телефона, покупал
партию лесоматериалов, которые предлагал ему А. по такой-то цене, и тут же,
не успев положить трубку, звонил В. и говорил, что готов продать ему партию
лесоматериалов по такой-то и такой-то цене, - видимо, отец вел и подобного
рода торговые дела. Когда же телефон, висевший на деревянном столбе, был
заменен настольным? Во всяком случае, когда мать вместо отца расположилась
спиной к сейфу в старинном вертящемся кресле и что-то писала, телефон уже
был настольный. В каком же классе он тогда учился? Ему исполнилось десять
лет, когда началась война с Америкой и Англией, а окончилась она летом - он
был уже учеником первого класса средней школы. Но если он видел мать что-то
писавшей, сидя в вертящемся кресле отца, это могло быть только до войны с
Америкой и Англией. Ведь отец ушел на войну уже после того, как сам он
переехал в общежитие средней школы. Отец, пехотный лейтенант запаса, еще до
войны с Америкой и Англией неоднократно призывался в армию. И, видимо,
всякий раз мать устраивалась в его вертящемся кресле. Сколько же лет было
тогда матери? Наверное, она была моложе, чем он сейчас. А сам он был тогда,
пожалуй, на год-два младше своего девятилетнего сына - ученика четвертого
класса начальной школы. Значит, когда ему исполнилось девять лет, как теперь
его сыну, матери было тридцать пять. Расчет простой - с тех пор прошло уже
лет тридцать, мужчине сейчас тридцать девять, а его матери - шестьдесят
пять.
______________
* Мисо - густая масса из перебродивших соевых бобов, которые
используют для приготовления соусов, супа и т. п.

Кроме пристрастия к писанию писем, мужчину поражало еще и то, что они
были написаны ученической ручкой со вставным пером. Не шариковой, не вечной
и, разумеется не карандашом. Интересно, каким пером она писала? Мужчина