"С.Ю.Горский. Жены Иоанна Грозного " - читать интересную книгу автора

нее в теремах живут тридцать любовников, которых она по очереди требует к
себе, и т. д. Эти слухи дошли до Александровской слободы. Малюта счел долгом
передать их царю. Иоанн усмехнулся и сказал:
- Узнаю царицу. Пусть веселится. А мы за нее Господу помолимся.
К этому времени царский дворец в Александровской слободе был обращен в
нечто среднее между крепостью и монастырем. Кругом возвышались прочные стены
с бойницами, из которых мрачно выглядывали жерла пушек. На вышках дежурили
дозорные, железные ворота всегда были заперты. Иоанн, начавший проявлять
несомненные признаки помешательства, решил, что для него и его приближенных
настало время покаяния. Он выбрал триста самых отчаянных опричников и
объявил их иноками. Себя он назначил игуменом, князя Вяземского - келарем,
Малюту Скуратова - параклесиархом. Всем были сшиты рясы, скуфьи и прочие
принадлежности иноческого облачения. Кроме того, для Иоанна были изготовлены
ризы. Почти каждую ночь, около четырех часов, царь в сопровождении Малюты и
царевича Иоанна поднимался на колокольню и начинал звонить в колокол. Со
всех сторон в церковь спешили опричники. Случайный посетитель мог бы
подумать, что он находится в настоящем монастыре. Эти черные фигуры, одетые
в подрясники, со скуфьями на головах, ничем не отличались от простых
монахов. Звон умолкал. В обширном храме, тускло освещенном лампадами,
появлялся царь. Сгорбленный, с лицом, изрезанным глубокими морщинами, в
длинной мантии, с посохом игумена в правой руке, он производил впечатление
инока-молитвенника. Начиналась служба, которая длилась часа три-четыре.
Служил священник, но царь все время находился в алтаре и клал земные
поклоны. Делал он это так усердно, что на лбу у него постоянно была опухоль.
Такого же усердия он требовал и от "братии". Царь строго следил за тем,
чтобы все опричники посещали эти ночные службы. Ослушникам грозила суровая
кара: заключение в сыром подвале, почти без пищи, на десять-пятнадцать дней.
Служба кончалась в 7-8 утра. Затем все отправлялись в обширную стольную
палату, которую Иоанн велел называть "трапезною". Здесь начинался завтрак.
Царь не принимал в нем участия. Он становился за аналой и читал жития
святых. За этими завтраками вино лилось рекой и к девяти часам, когда нужно
было отправляться к обедне, "братия" была в сильно приподнятом настроении.
После обедни, во время которой царь опять бился лбом о каменный пол, все
снова собирались в трапезной. К этому времени иноческие одежды снимались.
Блистали парчовые кафтаны, золотое шитье и драгоценные камни. Во время обеда
настроение еще больше поднималось. Появлялись женщины и часам к трем дня
"монастырь" оглашался визгом, пьяным хохотом и непристойными песнями. Среди
такой обстановки, конечно, Мария совершенно не была нужна царю и он
равнодушно относился ко всем доходившим до него слухам.
Мария, ободренная равнодушием Иоанна, постепенно дошла до крайности.
Она, вопреки древним традициям, стала показываться на улицах Москвы в
открытых экипажах рядом со своими любовниками.
Несмотря на равнодушие, с которым Иоанн относился ко всем слухам о
разгульной жизни Марии, он следил за каждым ее шагом. Ее похождения с
любовниками его мало интересовали, но когда ему сообщили, что царица
организует партию, которая намерена свергнуть его с престола, он решил
принять меры.
У Марии, действительно, зародилась такая мысль. Момент для переворота
был очень удобен. Страна, истерзанная опричниками, управляемая случайными
временщиками, многие из которых кончили жизнь на эшафоте, совершенно отвыкла