"С.Ю.Горский. Жены Иоанна Грозного " - читать интересную книгу автора

от единодержавного управления. Иоанн, замкнувшийся в Александровской
слободе, казался своим подданным каким-то призраком. Свержение его не
произвело бы сколько-нибудь яркого впечатления. Впервые эту мысль высказал
молодой боярин Андрей Федоров, которого среди других приблизила к себе
царица. Федоров происходил из захудалого рода, но обладал честолюбием,
доходившим до болезненности. Сделавшись любовником царицы, он стал мечтать о
царском венце. К нему примкнули еще несколько молодых бояр. Создавалось
нечто вроде заговора. Втайне вырабатывался план убийства Иоанна и его
приближенных.
Федоров, носивший звание конюшего, почти ежедневно бывал в
Александровской слободе, но не числился в опричниках. Однажды, после веселой
трапезы, Иоанн предложил рядиться.
- Да что! - воскликнул царь. - Нарядить кого-нибудь из нас царем.
Погляжу, какие окромя меня цари бывают.
Принесли царский наряд, посох и венец.
- Федоров, облачайся! - приказал царь.
Среди общего смеха боярин надел царские одежды. Иоанн собственноручно
надел ему на голову венец, вручил посох, потом повел к возвышению, на
котором стояло кресло и усадил его. Сделав это, царь низко поклонился и
сказал:
- Здрав буди, великий царь земли русской. Се приял ты от меня честь,
тобою желаемую. Но, имея власть сделать тебя царем, имею я власть и обратить
тебя в прах.
С этими словами Иоанн ударил Федорова ножом в грудь. Пьяные опричники
бросились на боярина и добили его. В тот же день были убиты остальные
заговорщики.
Узнав о смерти Федорова, Мария пришла в ярость и поклялась отомстить
Иоанну. Она собралась ехать в Александровскую слободу, но ее удержало одно
важное событие: пал митрополит Филипп, и в слободском дворце царило страшное
возбуждение. Митрополит Филипп не скрывал своего взгляда на правление Иоанна
и Марии. Он открыто осуждал царя и царицу. По приглашению царя он изредка
служил в храме дворца Александровской слободы. В таких случаях Иоанн и
опричники приходили в церковь в своих обычных одеждах. Но однажды царю
пришла фантазия надеть мантию игумена, с высоким черным шлыком. Филипп стоял
на горном месте. Иоанн приблизился к нему и остановился, ожидая
благословения. Митрополит молча глядел на образ Спасителя, будто не замечая
царя. Произошла томительная пауза, наконец, Басманов сказал Филиппу:
- Святый владыко! Государь ждет благословения.
Филипп взглянул на Иоанна и твердо произнес:
- В сем виде, в сем одеянии странном не узнаю царя православного; не
узнаю и в делах царства... Благочестивый, кому поревновал, сицевым образом
доброту лица своего изменивши. Отколь солнце на небеси начало сияти, не было
слыхано, чтобы цари благочестивые свою державу возмущали. О царю! Мы
приносим здесь жертву Богу, а за алтарем неповинная кровь льется. В неверных
языческих царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям, а на Руси
нет их. Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде
убийства, и совершаются именем царя! Ты высок на троне, но есть Всевышний,
Судия наш и твой. Как предстанешь ты на суд его? Самые камни вопиют о мести
под ногами твоими! Государь! Вещаю яко пастырь душ. Боюсь Бога единаго.
Это выступление митрополита взбесило царя. По его приказанию Филиппа