"С.Ю.Горский. Жены Иоанна Грозного " - читать интересную книгу автора

почти ни одного волоса. Из глубоких впадин глядели совершенно тусклые,
безжизненные глаза. Бояре не узнали своего царя. Но в этом теле, дряхлом по
виду, жил могучий злобный дух. Когда, через неделю после возвращения в
Москву, были объявлены "условия" царя, все ахнули.
Иоанн назначал себе тысячу телохранителей и называл их опричниками. Он
объявлял своей личной собственностью около двадцати богатых городов и
большинство московских улиц. Эту часть Руси и Москвы он называл "опричниной"
и объявлял себя полным ее хозяином. В ведение бояр отдавалась остальная
часть государства "земщина". До начала раздела "земщина" обязывалась
уплатить царю огромную для того времени сумму в 100 000 рублей, в возмещение
расходов по пребыванию в селе Тайнинском. Боярам оставалось только
покориться.
Наступила кровавая полоса опричнины.
В первое время опричники вели себя сравнительно скромно. Царь придумал
для них особую "форму", к их седлам были привязаны собачьи головы и метлы в
знак того, что они призваны грызть царских лиходеев и выметать крамолу с
земли русской. Опричники скоро стали находить "крамолу" среди зажиточного
населения. Они попросту занялись грабежами. Ватагами они нападали на купцов,
нагружались ценным добром, а при малейшем сопротивлении убивали ограбленных.
Когда возникали жалобы, виновные заявляли, что пострадавший уличен в злых
умыслах, и дело немедленно прекращалось. Убедившись в своей безнаказанности,
опричники осмелели. Они стали совершать набеги даже на боярские вотчины. При
этом предусмотрительно избирались бояре, впавшие в немилость у царя. Их
жалобы, конечно, оставались без последствий.
Чтобы вполне обеспечить себе безнаказанность, главари опричнины каждый
день доносили царю об открытых ими боярских заговорах. Это особенно
любопытно потому, что в начале XIX века французский министр полиции Фуше
последовал примеру русских опричников XVI века, сказав свою знаменитую
фразу:
"Чтобы держать императора в руках, нужно всегда иметь наготове пару
хороших заговоров".
Опричники своими непрерывными открытиями "заговоров" так напугали
Иоанна, что он решил покинуть Москву и переселиться в Александровскую
слободу. Мария, отлично знавшая, что царя лишь пугают, не последовала за ним
и осталась в Кремле. Иоанн отнесся к этому равнодушно. Мария как жена
перестала для него существовать. Он снова завел обширный гарем, в котором
чувствовал себя прекрасно. Царица, не стеснявшаяся и раньше, в отсутствие
царя дала полную волю споим порочным инстинктам. В Кремлевском дворце, на
его женской теремной половине, начались оргии, нисколько не уступавшие
оргиям, которые видела стольная палата. Своим главным фаворитом царица
избрала пылкого Афанасия Вяземского. Но, так как князь приезжал в Москву не
каждый день, она дарила своим вниманием многих других. Она совершенно
перестала стесняться. На пирах, которые устраивались во дворце чуть ли не
каждый день, она появлялась простоволосая, что в то время для замужней
женщины считалось совершенно непозволительным. Она вспомнила свою юность и
нередко носила национальный черкесский костюм, выгодно выставлявший ее
фигуру, но резко отличавшийся от целомудренных одежд русской женщины XVI
века. Слухи о том, что делается в царском дворце, распространялись среди
населения Москвы и, как всегда в таких случаях, принимали легендарные формы.
Рассказывали, что царица показывается мужчинам совершенно обнаженная, что у