"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 4." - читать интересную книгу автора

это еще не убеждения, не симпатии, но у нее..." - Он не сумел определить,
в чем видит своеобразие речей этой женщины. Испытывая легкое
головокружение, он смотрел, как там, внизу, по слабо освещенной маленькой
площади бесшумно скользили темные фигурки людей, приглушенно трещали
колеса экипажей. Можно было думать, что все там устало за день, хочет
остановиться, отдохнуть, - остановиться в следующую секунду, на точке, в
которой она застанет. Самгин сбросил на кресло пальто, шляпу, сел, закурил
папиросу.
В том углу памяти, где слежались думы о Марине, стало еще темнее, но как
будто легче.
"Что я нашел, что потерял? - спросил он себя и ответил: - Я приобрел,
утратив чувство тяготения к ней, но - исчезла некая надежда. На что
надеялся? Быть любовником ее?"
И, представив еще раз Марину обнаженной, он решил:
"Нет. Конечно - нет. Но казалось, что она - человек другого мира, обладает
чем-то крепким, непоколебимым. А она тоже глубоко заражена критицизмом.
Гипертрофия критического отношения к жизни, как у всех. У всех книжников,
лишенных чувства веры, не охраняющих ничего, кроме права на свободу слова,
мысли. Нет, нужны идеи, которые ограничивали бы эту свободу... эту анархию
мышления".
Затем он подумал, что она все-таки оригинальный характер.
"Тип коренной русской женщины.

Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет...

А в конце концов, чорт знает, что в ней есть, - устало и почти озлобленно
подумал он. - Не может быть, чтоб она в полиции... Это я выдумал, желая
оттолкнуться от нее. Потому что она сказала мне о взрыве дачи Столыпина и
я вспомнил Любимову..."
Несколько секунд он ухитрился не думать, затем сознался:
"Ты много видел женщин и хочешь женщину, вот что, друг мой! Но лучше
выпить вина. Поздно, не дадут..."
Но все-таки он позвонил, явился дежурный слуга, и через пяток минут, выпив
стакан вкусного вина, Самгин осмотрел комнату глазами человека, который
только что вошел в нее. Мягкая, плюшевая мебель, толстый ковер, драпри на
окнах, на дверях - все это делало комнату странно мохнатой. С чем можно
сравнить ее? Сравнения не нашлось. Он медленно разделся до ночного белья,
выпил еще вина и, сидя на постели, почувствовал, что возобновляется
ощущение зреющего нарыва, испытанное им в Женеве. Но теперь это не было
ощущением неприятным, напротив - ему казалось, что назревает в нем что-то
серьезнейшее и что он на границе важного открытия в самом себе. Он забыл
прикрыть окно, и в комнату с площади вдруг ворвался взрыв смеха, затем
пронзительный свисток, крики людей.
- Идиоты, - выругался Самгин, подходя к окну. - Смеются... потом -
умирают...
Ему показалось, что последние три слова он подумал шопотом.
"Чепуха. Шопотом не думают. Думают беззвучно, даже - без слов, а просто
так... тенями слов".
Тут он почувствовал, что в нем точно лопнуло что-то, и мысли его