"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 4." - читать интересную книгу автора

будто нежно или - утомленно. Допустимо, что это утомление от счастья жить
ни о чем не думая в чистенькой, тихой стране, - жить в ожидании
неизбежного счастья замужества...
"Нищенски мало внесли женщины в мою жизнь".
Четверо крупных людей умеренно пьют пиво, окутывая друг друга дымом сигар,
они беседуют спокойно: должно быть, решили все спорные вопросы. У окна два
старика, похожие друг на друга более, чем братья, безмолвно играют в
карты. Люди здесь угловаты соответственно пейзажу. Улыбаясь, обнажают
очень белые зубы, но улыбка почти не изменяет солидно застывшие лица.
"Живут в согласии с природой и за счет чахоточных иностранцев", -
иронически подумал Клим Иванович Самгин, - подумал и рассердился на
кого-то.
"Почему мои мысли укладываются в чужие, пошлые формы? Я так часто замечаю
это, но - почему не могу избегать?"
Мимо террасы, поспешно шагали двое, один, без шляпы на голове, чистил
апельсин, а другой, размахивая платком или бумагой, говорил по-русски:
- Плеханов - прав.
- Так что же - с кадетами идти? - очень звонко спросил человек без шляпы,
из рук его выскочила корка апельсина, он нагнулся, чтоб поднять ее, но у
него соскользнуло пенснэ с носа, быстро выпрямясь, он поймал шнурок пенснэ
и забыл о корке. А покуда он проделывал все это, человек с бумагой успел
сказать:
- Социализм без демократии - нонсенс, а демократия - с ними.
Прошли. В десятке шагов за ними следовал высокий старик, брезгливо
приподняв пышные белые усы, он тростью гнал пред собой корку апельсина,
корка непослушно увертывалась от ударов, соскакивала на мостовую, старик
снова загонял ее на панель и наконец, затискав в решетку для стока воды,
победоносно взмахнул тростью.
"Хозяин", - отметил Самгин.
Становилось темнее, с гор повеяло душистой свежестью, вспыхивали огни, на
черной плоскости озера являлись медные трещины. Синеватое туманное небо
казалось очень близким земле, звезды без лучей, похожие на куски янтаря,
не углубляли его. Впервые Самгин подумал, что небо может быть очень бедным
и грустным. Взглянул на часы: до поезда в Париж оставалось больше двух
часов. Он заплатил за пиво, обрадовал картинную девицу крупной прибавкой
на чай и не спеша пошел домой, размышляя о старике, о корке:
"Широкие русские натуры обычно высмеивают бытовую дисциплину Европы, но..."
Из переулка, точно с горы, скатилась женщина и, сильно толкнув, отскочила
к стене, пробормотала по-русски:
- О, чорт, - простите...
И тотчас же, схватив его одной рукой за плечо, другой - за рукав, она,
задыхаясь, продолжала:
- Ты? Ой, идем скорее. Лютов застрелился... Идем же! Ты - что? Не узнал?
- Дуняша, - ошеломленно произнес Самгин, заглядывая в ее лицо, в мерцающие
глаза, влажные от слез, она толкала его, тащила и, сухо всхлипывая, быстро
рассказывала:
- Вчера был веселый, смешной, как всегда. Я пришла, а там скандалит
полиция, не пускают меня. Алины - нет, Макарова - тоже, а я не знаю языка.
Растолкала всех, пробилась в комнату, а он... лежит, и револьвер на полу.
О, чорт! Побежала за Иноковым, вдруг-ты. Ну, скорее!..