"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 3." - читать интересную книгу автора

обычном, житейском, и, отвернувшись, прибавила с упреком: - Вам бы,
одному-то, не гулять, Варюша беспокоится...
В сарае, в груде отжившего домашнего хлама, возился дворник Николай,
молчаливый, трезвый человек, и с ним еще кто-то чужой.
- Все дают, - сказала Анфимьевна, а из сарая догнал ее слова чей-то чужой
голос:
- Не дадут - возьмем!
"Наша баррикада", - соображал Самгин, входя в дом через кухню. Анфимьевна
- типичный идеальный "человек для других", которым он восхищался, - тоже
помогает строить баррикаду из вещей, отработавших, так же, как она, свой
век, - в этом Самгин не мог не почувствовать что-то очень трогательное,
немножко смешное и как бы примирявшее с необходимостью баррикады, -
примирявшее, может быть, только потому, что он очень устал. Но,
раздеваясь, подумал:
"Все-таки это - какая-то беллетристика, а не история! Златовратский,
Омулевский... "Золотые сердца". Сентиментальная чепуха".
Жена, с компрессом на лбу, сидя у стола в своей комнате, писала.
По тому, как она, швырнув на стол ручку, поднялась со стула, он понял, что
сейчас вспыхнет ссора, и насмешливо спросил:
- Это ты разрешила Анфимьевне строить нашу баррикаду?
"Нашу" - он подчеркнул. Варвара, одной рукой держась за голову и
размахивая другой, подошла вплотную к нему и заговорила шипящими словами:
- Она от старости сошла с ума, а ты чего хочешь, чего?
Она, видимо, много плакала, веки у нее опухли, белки покраснели,
подбородок дрожал, рука дергала блузку на груди; сорвав с головы компресс,
она размахивала им, как бы желая, но не решаясь хлестнуть Самгина по лицу.
- Ты бесчеловечен, - говорила она, задыхаясь. - Ты хочешь быть членом
парламента? Ты не сделаешь карьеру, потому что бездарен и... и...
Она взвизгивала все более пронзительно. Самгин, не сказав ни слова, круто
повернулся спиною к ней и ушел в кабинет, заперев за собою дверь. Зажигая
свечу на столе, он взвешивал, насколько тяжело .оскорбил его бешеный
натиск Варвары. Сел к столу и, крепко растирая щеки ладонями, думал:
"Обезумела от страха, мещанка".
Думалось трезво и даже удовлетворенно, - видеть такой жалкой эту давно
чужую женщину было почти приятно. И приятно было слышать ее истерический
визг, - он проникал сквозь дверь. О том, чтоб разорвать связь с Варварой,
Самгин никогда не думал серьезно; теперь ему казалось, что истлевшая эта
связь лопнула. Он спросил себя, как это оформить: переехать завтра же в
гостиницу? Но - все и всюду бастуют...
На дворе, на улице шумели, таскали тяжести. Это - не мешало. Самгин,
усмехаясь, подумал, что, наверное, тысячи Варвар с ужасом слушают такой
шум, - тысячи, на разных улицах Москвы, в больших и маленьких уютных
гнездах. Вспомнились слова Макарова о не тяжелом, но пагубном владычестве
женщин.
"В этом есть доля истины - слишком много пошлых мелочей вносят они в
жизнь. С меня довольно одной комнаты. Я - сыт сам собою и не нуждаюсь в
людях, в приемах, в болтовне о книгах, театре. И я достаточно много видел
всякой бессмыслицы, у меня есть право не обращать внимания на нее. Уеду в
провинцию..."
Он чувствовал, что эти мысли отрезвляют и успокаивают его. Сцена с женою