"Овидий Горчаков. Нина, Ниночка... (Рассказ о Нине Костериной)" - читать интересную книгу автора

нас. Это потом, уже во взрослые годы, школьные и студенческие сердечные
переживания нам зачастую кажутся телячьими нежностями, а в свое время они
волновали и терзали нас, как настоящие драмы, и порой были настоящими
драмами. Да, любви все возрасты покорны. И всем нам знакомы и любовные
признания в дневниках, и вечернее дежурство у светящегося окна любимой, и
бурные объяснения, и молчаливые мучения. Все это в порядке вещей. Более
того, отрочество и юность были бы намного беднее и суше без доступной им
любви. Жаль, что юное чувство не всегда встречает сочувственное понимание
родителей, преподавателей, одноклассников. Чувство это тонкое и деликатное,
хрупкое, пугливое. А вдруг это и впрямь первая любовь, вешняя,
неповторимая!..
Нина обладала драгоценнейшим качеством - она могла относиться к себе
самой с юмором, даже с иронией. И вот она пишет в шестнадцать лет: "Скука
ужасная. Хочется что-то нового, неизведанного. Целые дни мотаюсь из угла в
угол и не знаю, за что взяться. Вяжу, шью, вышиваю, но только к экзаменам не
готовлюсь. Роман, что ли, какой завести?.." Она еще не знает, сколько
уготовано ей всамделишных мук в ее девичестве, сколько слез и бессонных
ночей. Потом она назовет свои переживания глупостями, любовным бредом, но
это будет потом, с высоты двадцати лет.
Нина дружит с Леной. Обе молоденькие девушки влюблены в одноклассника
Гришу, одаренного, пылкого, красивого юнца. Они любят, ревнуют, объясняются,
исписывают дневники страстными признаниями, выясняют беспрестанно
отношения - кто как к кому относится. Прогулки, провожания, бесконечные
телефонные разговоры, несмелые взгляды и жесты, намеки и недомолвки. Нина,
Лена и Гриша не могут жить без влюбленности, и волнующее состояние это будит
в их душах романтичное отношение к действительности, тянет к книгам,
развивает их натуру, обогащает жизнь. Конечно, перед вопросом "люблю или не
люблю", "любит, не любит" порой отступают на задний план химия и
тригонометрия, физика и русский язык. И нет в этом ничего страшного, только
во всем надо сохранять чувство меры. И чувство это как раз в эти бурные годы
и вырабатывается, вместе с волей, с ответственностью. У Нины больше
равновесия, чем у Лены, - подруга проваливает экзамены...
"Отчего я страдаю? Я же не люблю его? Но почему же ревную к Лене? Какое
мучение видеть, что он отшатнулся от меня! Во время перемен он ходит с
Леной". Во всем этом много от игры. В конце концов это и есть главная игра
отроческих, девических лет! И Нина, как нормальная, живая, горячая девушка,
отдает дань этой игре, готовящей ее к большой любви, по которой уже тоскует
ее горячее сердце.
Странное дело: почему так мало у нас в новейшей нашей литературе, много
говорящей о любви вообще, поэтизации первого чувства, его трогательных
побегов, его весенней прелести!.. А дневники Нины пропитаны именно этим
весенним, тончайшим, почти неуловимым ароматом, перед которым жалки и
бессильны запреты и полузапреты лженаставников ранней юности.
"Лена рассказала мне о себе. Гриша сказал ей: "Я вырвал старую любовь
из сердца с корнями и люблю тебя, хотя и не очень сильно..." "Дурак Гришка,
а Лена не понимает, что он просто играет..." Смешно? Глупо? Детская
чепуховина? А как бы выразила свои чувства четырнадцатилетняя Джульетта, не
имей она своим рупором Шекспира?
И снова - миллион терзаний. "Но этот вечер стал переломным. Я долго не
могла уснуть. Но выход нашла - учиться и работать, а все остальное придет