"Борис Леонтьевич Горбатов. Непокоренные " - читать интересную книгу автора

Тараса заставили ждать череда. Его еще не били, но вся его душа была
уже в синяках. Он видел стены, забрызганные кровью, он слышал стоны и вопли.
Беременная женщина с большим острым животом валялась в ногах чиновника
и умоляла не забирать единственного сына. Над нею стоял ее сын,
четырнадцатилетний бледный мальчик, и говорил:
- Встаньте, мама! Встаньте! Не надо! - По его губам текла струйка
крови, он отирал ее рукавом и снова просил, и умолял, и требовал: -
Встаньте, встаньте, мама! Не надо!
Чиновника он ни о чем не просил.
Вдруг чиновник взвизгнул:
- Щенков плодите, а для великой Германии жалеете? Падаль! - и пинком
сапога в живот отшвырнул женщину.
Дико закричала она и схватилась за живот. Ее крик ударился о четыре
стены комнаты, о стекла, о потолок и затих. И снова поползла она по полу,
бережно придерживая руками живот, поползла к сапогам чиновника, к ножкам его
дубового стола, умолять, просить, плакать. Только смерть могла бы заставить
ее отказаться от борьбы за сына.
А перед чиновником уже стояла молодая пара: муж и жена. Он говорил, она
плакала. Он прерывал свою речь и утешал ее: "Что ж ты плачешь, Катя? Это ж
ошибка, сейчас все выясним", - видно, слезы жены мучили его и мешали связно
говорить.
- Здесь ошибка, господин начальник, - убежденно доказывал он. - Мы
законные муж и жена. Вот документы. Мы - законные... Как же нас разлучать?
Мы согласны ехать. Но как же врозь? Ведь мы законные... Ведь и ваш бог и
наш: бог одинаково за закон брака... Об одном только просим: не разлучайте
нас!
- Странно, странно, майн готт! - смеялся чиновник. - Но что же вам
делать вместе в публичном доме? - И он хохотал, хлопая себя по бедрам, и,
изнемогая от смеха, падал животом на стол.
Распахнулась дверь кабинета коменданта биржи, и оттуда вышвырнули комок
крови и мяса. Комок шлепнулся об пол. Все в ужасе расступились. А комок
корчился на полу и хрипел:
- Врешь! Врешь, не покорюсь!
И Тарас, сжимая свою суковатую палку, решал про себя: "Бить я себя не
позволю! Лучше - смерть".
Но его и не собирались бить. Его пригласили, наконец, в кабинет
коменданта, и сам комендант биржи вежливо поднялся ему навстречу. Тарас
узнал в коменданте местного немца Штейна.
- Садитесь, господин Яценко, - пригласил комендант.
Тарас подумал, подумал и сел. Палку он поставил меж колен и оперся на
нее.
- Вам пришлось ждать, Тарас Андреич? Извините меня. Дела!
- Ничего... - проворчал Тарас.
- Вы нам нужны, господин Яценко. Поэтому начну прямо с дела. Немецкое
командование решило восстановить завод.
Тарас вздрогнул.
- Это грандиозная строительная задача. Мы с вами немолодые люди, мы
отбросим политику в сторону. Для мастера нет политики, есть дело. Мы
предлагаем вам дело, мастер. Вы будете сыты, ваша семья обеспечена...
- Я не мастер, - тихо ответил Тарас. - Я черный рабочий.