"Борис Горбатов. Большая вода (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

тесно..."
Однако некогда размышлять о Повойниковых. Некогда думать. Теперь только
смотри да смотри. Лед тончает, забереги стали огромными, что полыньи,
тундра топкая, вязкая, под каждым камнем - лужа, реки вскрылись,
разлились, трудная дорога, мокрая.
А времени мало!
"Застану ли еще деда Кураша в живых?" - озабоченно думает дядя Терень.
Деда Кураша он застает подле избы. Старик лежит на лавке, греется на
солнышке.
- А-а! - встречает он дядю Тереня. - Долго ходишь, молодой человек!
Бывало, раньше шибче ходил.
- Оно раньше ноги ходчее были, - шутит дядя Терень, - теперь самоходы
мои выходились. Надо себе автомобиль заводить.
- Заведи, заведи. Ну, как сходил? Счастливо?
- Ничего. Приедут к тебе, Егор Кузьмич, сыновья. Ты дождись!
- А-а! - усмехается дед в бороду и не может улыбки скрыть. -
Приедут-таки, шалопуты. Испужались. А вот возьму да, не дождавшись, помру.
А? - И он смеется своей угрозе.
Дядя Терень начинает выкладывать новости. Сперва государственные,
политические.
- Вот в Москве под землей дорогу выстроили, - сообщает он, - называется
метро.
Но деда Кураша новости московские не интересуют. Раз и навсегда он
ограничил свои интересы делами Арктики. Здесь его изба, его промысел, его
дети.
- Ну, как там... какие полеты будут? - спрашивает он.
"Это про Петрушу вопрос", - отмечает про себя дядя Терень
и рассказывает о полетах.
- А что про зверя слыхать? Как нонче белуха идет, как нерпа, как морж?
"А это про Серегу", - догадывается дядя Терень и рассказывает о
зверобойке.
- Так, так, - одобрительно кивает головой дед. - И о полярных станциях
слыхал? Как нынче на Диксоне? Али, например, на Челюскином мысу?
"А это уж про Ваську", - улыбается дядя Терень и рассказывает про
Ваську, то бишь - про станцию на Челюскином мысу.
Вот и все новости выложены. Можно и в путь. Дед сердится, что гость
уходит так скоро, он понимает - задерживаться ему нельзя.
- Оставил бы я тебя еще на день, - говорит на расставанье старик, - да
ноги нонче у тебя не те. Торопись. К большой воде не поспеешь.
Целый день сеется дождь, мелкий, настырный, и когда дядя Терень
добирается до избы Жданова, на нем сухой нитки нет.
Жданов встречает его, как всегда, молча, ни о чем не спрашивает, ведет
в избу и, пока дядя Терень сбрасывает с себя мокрую одежду, достает из
сундука свою и дает старику.
Потом оба садятся к огню и закуривают.
- Я послал, - кратко сообщает дядя Терень: с Ждановым научишься
краткости.
- А-а, - равнодушно отзывается Жданов.
- Ответа наказывал не ждать?
- Ну?