"Борис Горбатов. Большая вода (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

- Ну, крепко... крепко... горячо, - пролепетала Фрося в эфир. - Какие
вы странные!
Радисты вписали: "крепко-крепко, горячо", и довольный дядя Терень через
час шагал со своим мешком за плечами по бухте, трогал лед палкой и пел.
Теперь только бы поспеть домой к большой воде! Дядя Терень идет скорым
маршем, где можно - напрямик через тундру, где нельзя - напрямик через
залив. Он торопится. Надо успеть опять на все зимовья зайти, все письма
раздать и выложить то, что всего важнее, - новости. Капсе, как говорят
якуты; пынель, как говорят чукчи.
Великое дело - новости! Человек, принесший новость, - нужный, желанный
человек в тундре. Ему - красный угол в избе, ему - почетное место у котла.
Но дядя Терень не чванится новостями, он ими не торгует.
Он щедро раздает их встречному-поперечному, и они, сразу став
крылатыми, летят по тундре. Новости важные, нужные: о том, где лед идет
нынче, и когда каравана ждать, и чем баржи гружены, и какие люди едут, и
какие цены на зверя везут, и какие порядки ожидаются. Все дядя Терень
узнал; все, что узнал, роздал.
В избе Повойпиковых дядя Терень нежданно-негаданно застал мир. Он
глазам не верит: за столом дружно сидит вся семья, лица у всех
праздничные, светлые, бабы в розовых кофтах, старший Повойников причесан,
у младшего на лице умиление, царапины позажили.
- Мир дому сему! - бормочет дядя Терень и уж раздумывает, отдавать или
нет радиограммы из конторы.
- Дядя Терень пришел, - радостно визжат обе бабы и тащат старика к
столу.
Ничего не понимая, он садится, обводит всех глазами: мир, мир написан
на всех лицах, - и, обрадовавшись, поднимает чарку:
- Ну, - говорит он, - чтоб и нам, и вам, и всем добрым людям! - и пьет.
Обед проходит шумно и дружно. Но после обеда младший отзывает старика в
сторону и спрашивает:
- Ну как?
- Принес вам развод, - нерешительно говорит старик, - Аль невпопад?
Младший задумывается. Потом говорит!
- Однако давай.
Старик отдает радиограмму из конторы: младшему оставаться на мысе
Лемберова, старшему переселяться на зимовье Жданова.
- Это как же? - вдруг громко произносит младший. - Отчего же Ивану
ехать? Это и я очень просто могу поехать.
Все в избе настороженно затихают.
- Ишь ты! - криво усмехается младший. - Ивану лафа какая. Промысел
Жданова известный, с нашим не сравнить.
Швыряет телеграмму в лицо старшему и шипит:
- Вперед забежал? Ловкой!
Старший Повойников еще и разобраться ни в чем не успел, а жена его уж
вцепилась в Семена, а Семенова баба - в него.
Драка вспыхивает сразу, трещат бабьи кофты, летят табуреты.
- Стойте! Стойте! - надрывается дядя Терень. - Люди вы аль не люди? - :
Он кое-как выбирается из драки, хватает мешок и ружье. - Тьфу! - плюет на
пол и скорее вон.
"Что за люди! - недоумевает он, оставшись один. - Тундра широкая, а им