"Борис Горбатов. Большая вода (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

Он очутился перед микрофоном и услышал женский голос:
- Алло! Я слушаю...
Старик даже растерялся. Ведь это что, ведь это из Москвы голос... Ведь
это он сейчас скажет, а в Москве услышат. Тут зряшное слово сказать
нельзя, тут весь мир тебя слышит.
- Алло! - нетерпеливо зазвенел в ухе женский голос. - Ну, что же вы не
отвечаете?
"Капризная дамочка", - подумал дядя Терень и вдруг рассердился: экая
баба! Еще кричит. Лед вот-вот тронется, а тут все сиди, ее листика
дожидайся.
- Я мужу вашему сосед... - сказал он в микрофон, не уверенный, что
слова его услышат.
- Ах, сосед! Очень, очень рада. Ну, что он, как бедненький мой? Ах,
знаете...
- А то, что нехорошо вы делаете, милая дамочка. Нехорошо, - сказал дядя
Терень в микрофон и даже головой покачал. - Я тебе это по-стариковски
скажу, попросту. Кабы ты дочка моя была али сноха, я б... - и тут диктор
дернул его за рукав, и он остановился. - Ну, то-то, - проворчал он.
- Я не понимаю, - сконфузилась бабенка. - Что это вы говорите?
- А то говорю, - сердито закричал в микрофон дядя Терень, - что нельзя
так. Муж тебе, баба, не игрушка, вертеть им тоже нечего. Радиограмму
получила, сказывай?
- Получила...
- А ответ что же? Я, бабонька, тут прохлаждаться не могу.
Да и муж ждет. Муж он тебе аль кто?
- Ну, муж...
- А коли муж, уваженье к нему иметь надо. Хоть и муж, а все человек он.
Тоже сердце имеет. Не пар. Тебе хаханъки, а он не ест, не пьет... сна
решился.
- Я напишу, напишу... - заторопилась женщина, - я сегодня же... Ах он
глупый!
- Чего напишу? - закричал дядя Терень. - Нет у меня больше сроку ждать.
Ты это понять можешь: скоро лед пойдет.
Лед. А... - махнул он рукой. - Что ей про лед толковать-то...
Радисты, корчившиеся от смеха во время этого разговора, и тут решили
подсобить дяде Тереыю.
- Гражданка, - сказал в микрофон диктор, - вы продиктуйте радиограмму,
а мы ее передадим с соседом.
- Только чтоб хорошую телеграмму, - проворчал дядя Терень. - Плохую не
понесу.
Радист стал записывать: "Я жива, здорова, по тебе очень скучаю..."
- Скучаешь, как же, - буркнул старик, - ты еще про кино напиши.
"...очень скучаю... жду тебя не дождусь. Деньги получила, по все уже
вышли. Но это ничего, хотя трудно мне. А затем оставайся здоров, себя
береги. Целую. Твоя Фрося".
- Нет, нет! - закричал дядя Терень что было силы. - Не беру такую
телеграмму. Не беру.
- Что ты, дед? - удивились радисты.
- "Просто целую" не беру. Пущай крепко-крепко, горячо целует, тогда
понесу. Шалишь!