"Геннадий Гор. Изваяние (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

ми глазами. Он был игрушкой, которой решила развлечь и поза-
бавить меня сама судьба.
Он заботился обо мне. Он помогал моим несколько оторопев-
шим чувствам осваиваться с неожиданными и парадоксальными
ситуациями, которые на каждом шагу щедро развертывала передо
мной жизнь, обогнавшая меня ровно на пятьдесят лет.
Когда я возвратился со звезд - отдадим дань обветшавшим
традициям жанра, - я не узнал других и они не узнали меня.
Мои сверстники превратились в стариков и старух, но, как по-
казалось мне, в чем-то ненатуральных, неестественных, словно
занявших свою внешность у своих покойных дедушек и бабушек.
А я остался тем, кем был - молодцеватым прыщавым парнем,
будто был изъят из времени и не подвержен изменению. Я тогда
не подозревал, что изъяты из времени были они, а не я, что
им инопланетный разум преподнес коварный подарок - вечность,
бессмертие и все, что с ним связано.
Я еще не знал об этом. От меня это скрывали. И мне каза-
лось, что я смотрю на себя их завистливыми глазами и что
время пронеслось мимо меня, не задев даже кончика моих паль-
цев, державших сигарету.
Теперь не было ни сигарет, ни табака, ни курильщиков. И
только в моем рту еще дымилась последняя сигарета - зыбкий
символ далекой, теперь уже казавшейся всем романтической
эпохи.
Не все дождались моего возвращения, в том числе и Клава.
Сохранились дерево и аллея, где мы назначали свидания, лест-
ница, по которой бежали ее легкие девичьи ноги, спеша ко
мне, отражение ее синих ласковых глаз и ее улыбка, ее милый
голос, то мелодичный и громкий, то переходящий в шепот. Но
ее-то не было. Она-то не дождалась, хотя и ждала.
Искусственный философ, электронный наставник, жароустой-
чивый мудрец по имени Красавец Стронг был симпатичным су-
ществом, сделанным из неизвестного засекреченного технолога-
ми вещества. Красавец Стронг (он же электронный Спиноза)
состоял из реализованных формул и гипотез, из синтезирован-
ных психологами эмоций, из тщательно отобранных и хорошо
проверенных социологами мыслей. Он улыбался нежно и привле-
кательно. Знал наизусть всех поэтов, начиная с Данте...
Просветитель! И когда знакомился с людьми и с человекоподоб-
ными вещами, быстрой скороговоркой уведомлял:
- Красавец Стронг.
Нет, уж кто-кто, а он не был красавцем. Совсем наоборот.
Да и само старинное слово "красавец" теперь выглядело совсем
безобидно и давным-давно потеряло свой пошловатый смысл.
Красавец Стронг, или просто Стронг (хочу выпустить на
этот раз начало его настораживающего имени), ходил за мной
как тень и деликатно наставлял меня, так, чтобы я не чувс-
твовал своего невольного невежества и отсталости.
А до чего я отстал, судите сами. Я все время попадал
впросак, как дикарь, попавший из лесных трущоб в большой го-