"Джудит Гулд. Плохо быть богатой" - читать интересную книгу автора

гипсовую статуэтку мадам Помпадур, выкрашенную в серебристо-серый цвет,
венчала соломенная шляпа. На каждый светильник был наброшен абажур из
розового шелка, и приглушенный свет скрывал трещины на стенах и следы
тараканьих перемещений. Тихие звуки цитры и острый, пикантный запах
благовоний превращали эту норку в надежное укрытие от городской скверны.
Нужно признать, что дядюшка Эл и дядюшка Джо девочке нравились -
впервые за долгие месяцы обивания чужих порогов. Она была еще слишком мала,
чтобы понять: нормальные мужчины не живут вместе, не обнимаются и не
целуются, как это случалось с Элом и Джо. Но все прочее, что скрывалось за
этим, было скрыто и от глаз девочки.
Они счастливо прожили вместе около двух лет чуть ли не на второй день
их совместной жизни Эдвина отбросила странноватое обращение "дядюшка" и
стала называть Эла и Джо по именам. Так они и жили: два любящих брата со
своей младшей сестренкой. Именно Джо, дизайнер-модельер в каком-то маленьком
экспериментальном театре, помог ей впервые сшить туалеты для ее кукол. В
обязанности же более серьезного Эла, фотографа, входили заботы о том, чтобы
девочка не пропускала школу. Он же встречал ее после занятий. Но самое
главное - Эл и Джо внесли в ее жизнь элемент стабильности, заботились о ней
и щедро делились с девочкой теплом своих сердец. Первое время Эдвина еще
рыдала по ночам, вспоминая мать, но постепенно эту боль вытеснило смутное
ощущение своей собственной семьи.
Однако все хорошее когда-нибудь кончается. Или прерывается на некоторое
время. Один из соседей снизу - толстый, злобный человек, возненавидевший Эла
и Джо, - не поленился позвонить в службу социальной опеки и донести на них.
Почти немедленно в квартире на Бликер-стрит возникла сотрудница этой
службы: строгая и хмурая, затянутая в нарочито грубый, мужского покроя
костюм. Она окинула взглядом обитателей квартирки и, скорчив кислую мину,
строго отчитала "дядюшек" А после недолгой, но жестокой схватки с ними,
когда каждый старался перетянуть девочку к себе, победоносно увела Эдвину с
собой. По дороге к городскому приюту сотрудница нудно поучала Эдвину,
объясняя, что хорошенькой девочке следует получить "достойное" и
"нормальное" воспитание и что она подберет для нее приличный дом.
Эдвина плакала и твердила, что не хочет в "приличный дом", а хочет
обратно, к Джо и Элу. Но мадам только снисходительно и загадочно улыбалась,
заметив, между прочим, что девочка "еще будет ей благодарна"
Эдвине тогда исполнилось только девять лет.
Бездетная семья, в которую ее определили, жила в отдаленных закоулках
Бронкса. Пара была очень молодая, яркая и преданная друг другу до гробовой
доски.
- Мы будем звать тебя Ванесса, - сказала ей женщина. - У нас
когда-то... Ну да ладно, неважно. - Она сверкнула белозубой улыбкой и
откинула назад копну прямых светлых волос. - Ванесса... Ну-ка, повтори! А
меня называй мамой.
Эдвина смотрела и слушала, а в голове колотилась одна мысль: только бы
выбраться отсюда любым путем!
Тремя днями позже ей представилась такая возможность. Как-то среди ночи
она тайком скользнула в спальню хозяев и, стянув двадцатидолларовую бумажку,
в пять часов утра предстала пред изумленными очами Эла и Джо.
"Дядюшки" оценили ситуацию в одно мгновение. Эл, подхватив девочку,
отправился в плохонькую гостиницу в отдаленном конце города, а Джо остался