"Джудит Гулд. Плохо быть богатой" - читать интересную книгу автора

матери беспокоило куда больше. Холли Робинсон не отличалась серьезностью
поведения. Она обожала веселье и путешествия и беззаботно перемещалась из
одного часового пояса в другой, полагаясь исключительно на великодушие своих
спутников, приглашения и подарки друзей-приятелей или просто знакомых.
Недостатка ни в тех, ни в других она не испытывала, чему способствовала ее
очаровательная внешность, а также острый ум и яркая индивидуальность,
оживлявшие любую вечеринку, на которой она появлялась. Холли входила в число
завсегдатаев всех ведущих игровых площадок мира, будь то Париж, Сардиния,
Монте-Карло, Лондон или же побережье Карибского моря. Повсюду, где только
мог приземлиться самолет, легко сходила на землю и Холли. Денег у нее
никогда не было, и матери с девочкой частенько приходилось перебираться из
одного отеля в другой, подчас тайком выскальзывая из них ночью, чтобы не
платить по счету. Однако недостатка в мехах, туалетах или ювелирных изделиях
она не испытывала никогда, как не было у нее недостатка ни в магазинных
счетах, ни в билетах на самолет, ни в приглашениях на званые вечера и
прогулки на яхте. Красота и оригинальность Холли Робинсон служили ей
пропуском в иной мир. Правда, пропуск этот был выписан на одно лицо; на
детей он рассчитан не был.
Когда девочке исполнилось два года, Холли оставила ее у одной бездетной
пары - своей школьной подруги, бывшей замужем за врачом.
- Я исчезаю всего на пару дней, - беззаботно щебетала она. - Вы же
понимаете, ну что мне делать на Микеносе? Посмотрела один остров, посмотрела
другой, ну и что дальше?
И, послав воздушный поцелуй дочери и махнув на прощанье рукой подруге,
упорхнула куда-то на три месяца.
Но это было только начало.
К трем годам Эдвина уже по полгода проводила в переездах от одной
подруги матери к другой. Причем каждый раз друзья и подруги оказывались
новыми. Как правило, одного долгого визита было достаточно, чтобы в
следующий раз искать новый дом.
Еще через год девочке приходилось гостить у чужих уже месяцев по
девять. Когда же ей исполнилось семь лет, Холли, количество подруг которой,
по-видимому, стало истощаться, оставила девочку с двумя молодыми людьми,
живущими вместе в Гринвич-Виллидж.
- Это Альфредо, а это Джозеф, - прошептала она дочери нежным девическим
голоском. - Это твои дядюшки, дорогая. Будь умницей, и мама скоро
вернется. - Холли послала дочери ставший уже привычным поцелуй, закуталась в
новые соболя и умчалась на какую-то вечеринку в шато, расположенное на
другой половине земного шара.
Больше она не возвращалась - ни для того, чтобы забрать девочку, ни для
того, чтобы исчезнуть снова. Ее самолет разбился в Альпах, и "дядюшки"
Альфредо и Джозеф остались с семилетней девочкой на руках.
Они жили на пятом этаже старого дома без лифта на Бликер-стрит. Эдвине
и в голову не приходило, в какой жалкой конурке проходит ее детство, а если
бы вдруг пришло, она не обратила бы на это внимания. Пусть дом их считали
грязной развалиной, зато на кухне была вода, комнатки всегда были чисто
убраны, а обстановка и вовсе казалась пристойной - куда лучше, чем
заслуживало жилье. Пол в комнатах покрывал рыжий линолеум, по обеим сторонам
обваливающегося камина стояли кадки с рододендронами, водруженные на
подставки. Старенькую мебель облагораживали яркие индейские покрывала, а