"Джудит Гулд. Плохо быть богатой" - читать интересную книгу автора

силой!
- А как же ты думала? Уж если ты решаешься на такие шаги, то должна и
предвидеть последствия. Ты считаешь себя достаточно взрослой, чтобы
поступать по-своему, значит, должна быть готова ответить за свои поступки.
- Ты обращаешься со мной, как с ребенком!
- Для того, чтобы с тобой обращались, как со взрослой, нужно и
поступать как...
Аллилуйя не дала ей договорить: углядев что-то на экране телевизора,
она внезапно издала пронзительный вопль и врубила звук телевизора на полную
мощь. Эдвина изумленно уставилась на экран: что могло так потрясти ее дочь?
На экране какой-то юнец с такими же, как у Аллилуйи, желто-черными
волосами, торчащими во все стороны, с таким же макияжем и почти в том же
самом кожано-брючном одеянии дергался практически под те же самые звуки,
которые несколько минут назад удалось ликвидировать Эдвине, выключив плейер.
"Пустая голова..."
- Это же Гадкий Билли! - восторженно взвизгнула девочка, стараясь
перекричать резкие звуки музыки.
Эдвина вздохнула: так вот тот источник вдохновения, откуда ее дочь
черпает идеи в одежде и косметике!
Дождавшись, пока песня кончится, Аллилуйя снова выключила звук. Она
была в полном восторге, чего никак не могла сказать о себе Эдвина. В ушах
все еще стоял звон, и она никак не могла избавиться от жутких видений,
только что скакавших по экрану: рокеры, вампиры, хищники - и над всеми ними
Гадкий Билли, своеобразный Франкенштейн хард-рока. Она с отвращением
поежилась. Вот уж действительно пожалеешь о канувших в прошлое "Звуках
музыки" или "Бэмби". Нет уж, кто как, а она всем этим Билли предпочитает
бархатный голос Джули Эндрюс.
- Слушай, ма, правда, он самый сексуальный из всех них? - мечтательно
протянула девочка, закатив глаза.
О Боже, час от часу не легче. С каких это пор Аллилуйю стала
интересовать в мужчинах сексуальность?
Глубоко вздохнув, Эдвина попыталась взять себя в руки и ничем не выдать
свою озабоченность.
- Ты должна понять, малышка, я просто хочу быть хорошей матерью. А это
работа не из легких, поверь.
- Как и быть дочерью, - парировала Аллилуйя, выдувая очередной розовый
пузырь.
- Да, я согласна. - Эдвина понимала, что слова звучат неубедительно и
банально, но они передавали ее волнение. Она опять легко вздохнула. Если бы
только Аллилуйя поверила, что она и вправду ее понимает! Эдвина вспоминала
свое детство - вот уж его никак не назовешь нормальным. Полная
фантасмагория.
Эдвина родилась в Нью-Йорке. Отца своего она не знала, а мать, Холли
Робинсон, никогда о нем не рассказывала. Единственное, что ей удалось
выяснить, - фамилия отца и правда была Робинсон, а странное чувство юмора,
свойственное ее матери, проявилось в записи, которая была сделана ею в 1956
году в свидетельстве о рождении дочери и теперь останется с нею до могилы:
Эдвина Джорджия Робинсон.[1] Эдвина Джи.
Очень скоро все вокруг стали звать ее просто Эдс.
Девочку мало беспокоила необычность ее имени, а вот частое отсутствие