"Джудит Гулд. Рожденная в Техасе " - читать интересную книгу автора

приглушенные голоса, скрип отодвигаемых стульев. Но в этот ранний час
безмолвия с ней были лишь запахи: старой древесины, плесени, свежий запах
белья, стойкий аромат лекарственных трав. Душными волнами накатывался он
сверху, где под потолком вверх корнями были развешены для просушки самые
разные растения.
Элизабет-Энн потянула носом воздух и медленно села в постели, пугливо
озираясь широко раскрытыми глазами. Сквозь неплотно задернутые занавески в
комнату пробивался серебристый лунный свет, обозначая контуры предметов.
Стояла зима, свет луны был холоден как лед, однако это и приносило
успокоение. Теплый солнечный свет, багряные зори и пылающие закаты - все это
тревожило, лишний раз напоминая о...
Элизабет-Энн проглотила подкативший к горлу ком и постаралась отогнать
воспоминания. Но во рту было сухо, и дышалось тяжело, а память цепко хранила
прошлое. Этот кошмар никогда не покидал ее, готовый в любую минуту вырваться
наружу и предстать перед ее глазами. Достаточно было любой случайности,
совпадения, чтобы оживить страшные видения.
Девочка, потянулась к столику, на котором стоял оставленный тетей
стакан из толстого зеленого стекла. В нем была вода. Крепко сжимая стакан
обеими руками, Элизабет-Энн сделала маленький глоток. Стекло было гладким и
приятным на ощупь, а прохладная вода освежала. Облизнув губы, она отставила
стакан. Стеганое лоскутное одеяло сползло, и прохладный воздух холодил тело
через фланель рубашки.
Девочка поежилась, снова легла и натянула одеяло до подбородка.
Некоторое время она лежала, глядя в темный потолок и пытаясь снова уснуть.
Она чувствовала себя беспомощной и очень одинокой в этой большой, неуютной
комнате, но свободных комнат в доме не было. Тетя хотела поместить ее к
Дженни, но та подняла шум, и тетя поселила ее сюда.
- Знаешь, - сказала она тогда, - у всех молодых леди есть своя комната.
Но это была не комната, а настоящая кладовая, где тетя хранила травы,
разные продукты, ненужную мебель, вообще все, что не было в ходу. Сложенная
мебель в темноте напоминала молчаливых великанов. А спала Элизабет-Энн на
огромной кровати с витыми ножками, на комковатом тюфяке. Давно, когда дом
только построили, стены этой комнаты украшали зеленые листья и желтые цветки
чертополоха, но со временем краски потускнели, и от былой росписи остались
лишь размытые пятна, которые силой ее воображения превращались в колючки,
крапиву, разных чудовищ и змей. Нет, жить в кладовке - мало приятного.
Девочка пыталась объяснить тете, что ей страшно здесь, она открывала
рот, но не могла вымолвить ни слова.
Вместо слов получился только жуткий сдавленный вопль, который привел
тетю в замешательство. В глазах услышавшей его Дженни застыл ужас. После
этой неудачи Элизабет-Энн больше не пыталась говорить. Однако тетя не хотела
так просто сдаваться. Каждый день в течение получаса она занималась с
Элизабет-Энн в гостиной.
- Аааа, - протяжно и медленно произносила тетя, голос ее мелодично
звенел. - Теперь ты, Элизабет-Энн, попробуй повторить. Следи за моими
губами: аааа.
Девочка сидела на стуле, не отрываясь глядя на тетю.
- Аааа, - снова повторила Эленда. Она показала на свои губы и, плавно
взмахивая рукой, словно дирижировала оркестром, несколько раз произнесла: -
Аааа, аааа.