"Э. и Ж. де Гонкур. Актриса Фостен " - читать интересную книгу автора

зачатие".
- Сударыня... Сударыня... Комиссионер по доставке аранхуэсской спаржи
для Центрального рынка.
- Где, черт возьми, я могла познакомиться с этим субъектом? -
пробормотала, перебирая в памяти свои давнишние дорожные встречи, сестра
Жюльетты. - Что ж, на этот раз - брысь в Испанию!
- Ах, Испания! - произнес Рагаш, устремляя вдаль бессмысленный взгляд
лунатика. - Страна солнца, поэзии, Сида и сварливых любовниц!
Карсонак, хозяин дома, автор популярного "Преступления Пюидарье", вышел
из внутренних комнат в черном фраке и в пальто, которое он застегивал на
ходу.
Большой живот, седые, остриженные бобриком волосы, крашеные усы,
торчащие по углам рта, сонные, прикрытые морщинистыми веками глаза,
загоравшиеся, однако, металлическим блеском, когда он отпускал злую шутку, -
таков был Карсонак, тип толстяка, но толстяка злого.
- Что это, Щедрая Душа? Вы завтракаете здесь? Отчего же не в столовой?
- Здесь как-то уютнее, и мы чувствуем себя более свободно, не так ли,
козочки? - ответила любовница Карсонака.
- Правда, правда, понимаю... И потом здесь у вас под рукой туалетная
комната на случай несварения желудка или нервного припадка после "дружеских
бесед"... Ах, дорогая моя, прикройся, прикройся! - с гримасой отвращения
крикнул Карсонак той, что завтракала без корсета. - Ну до чего натурально
выглядела бы ты в роли Гаргамель!
И он обратился к другой подруге своей любовницы:
- Ну, а тебе, беспечная Сарра, известно ли тебе, что человек, который
платит за твою любовь такие большие деньги, уже готов поддаться чарам
Провансальки? Я счастлив первый сообщить тебе об этом.
Медленно и грациозно изогнув шею, Жозефина, к которой он подошел,
подняла голову и, оказавшись на уровне его жирного плеча, вдруг впилась в
него сквозь пальто своими белыми зубами.
- Да ведь больно же! Какое идиотство!
В глубоких глазах женщины промелькнула улыбка, и, закурив толстую
сигару, она соскользнула со стула на пол; окутанная широкими складками
белого пеньюара и красной шали, она застыла без движения, но эту
неподвижность но временам нарушал сладострастный трепет насытившейся
пантеры.
- А знаешь, Щедрая Душа, кажется, во Французском театре дело плохо.
Говорят, там готовится хорошенький провал.
- Ты мне надоел... Знаешь ведь, что я не люблю, когда ты вмешиваешься в
дела моей сестры, - весьма выразительно проговорила Щедрая Душа.
- Ну, как? Идем? - спросил Карсонак, поворачиваясь к Рагашу, которого
до сих пор точно не замечал.
- А ложа бенуара при возобновлении твоей пьесы мне будет?
- Откидную скамеечку на сквозняке - вот все, что могу тебе предложить.
Рагаш с полной невозмутимостью подошел к любовнице Карсонака, что-то
тихо сказал ей, встав за ее спиной, и все приятельницы услышали ее ответ:
- Не обращай внимания, сегодня утром он не в духе, но если ты мило, ну,
очень мило, отнесешься к его пьесе, то я устрою так, что следующую пьесу вы
будете писать вместе, а ты ведь знаешь, голубчик, что когда он начинает с
кем-нибудь работать, то потом уж и слышать не может ни о ком другом...