"Юрий Гончаров. Нужный человек" - читать интересную книгу автора

Синий затяжной рассвет пересиливал тьму неохотно, но все же
пересиливал, одолевал.
Базарные лавки уже открывались. В мясном павильоне, промороженном до
искристого инея на стенах, прилавки в оцинкованной жести были пусты: кто
теперь торгует мясом, откуда оно, это так, удача, случай, если кто из
местных жителей или районных колхозников появится за прилавком с убоиной. Но
в расчете на такую невозможную удачу, случай, в павильоне все же стояла
очередь, человек двадцать, все женщины, эвакуированные, - это Степан Егорыч
определил сразу, научился уже определять по обличью. Очередь зашумела при
появлении Галины Фоминишны и Степана Егорыча с бараньей тушей в мешке,
задвигалась суетливо, теснее сбиваясь возле прилавка.
С рыночным начальством Галина Фоминишна была своим человеком, все ее
знали, и она знала всех досконально - и самого коменданта, и сборщиков денег
за место, и хранителей весов, и контролёров, и всех подметальщиков. К кому
сладко подольщаясь, с кем пошучивая, беззлобно поругиваясь, она враз
организовала все, что надо - чернильное клеймо на тушку, квитанцию за торг,
весы с гирями, мясницкий топор - чтоб Степану Егорычу нарубить на щербатой
колоде мясо.
"Сильна, сильна баба!" - в который уже раз, дивясь хваткости Галины
Фоминишны, думал про себя Степан Егорыч. Сама не пропадет и с ней не
пропадешь. Мужик на фронте, с лета сорок первого ни слуху от него, ни духу,
живет Галина Фоминишна одна - и не бедует, не тужит. Не растерялась, ловка,
оборотиста, избу свою превратила в заезжий двор для колхозников из районной
глубинки, что приезжают в город на базар или по другим своим делам, и те в
плату привозят ей продукты, дрова, сено. Все у нее есть в запасе - керосин,
соль, мука, зерно, солонина. Картошки целый подпол, хватает корма содержать
и корову, и поросенка, и овец, и кур. Кто бедствует, голодает, живет на одни
карточки, даже среди местных немало таких, а ей хоть бы хны, от войны и
трудностей она только еще глаже стала, базарная дороговизна ей к выгоде:
поторговывает на рынке, скупает у эвакуированных вещи. Много сейчас на
базаре хороших вещей, одежды, распродают, что захватили с собой, -
как-нибудь перебиться бы, поддержать детишек. Сплошь и рядом последнее
несут; жаль не жаль, а что сделаешь? Вот Фоминишна и пользуется: набивает
свои сундуки отрезами, калошами, шелковыми платьями, тонкими чулками,
женским бельем. На днях шубу меховую присмотрела, приторговала. Дорогая
шуба, лисья, несколько тыщ, - для этого и забила овцу.
- Такое дело, Степан, а ты теряешься! - узнав, к какой хозяйке угодил
Степан Егорыч, прямо-таки всплеснул руками его друг Федор Карболкин, младший
сержант и орудийный наводчик, с которым они вместе находились в госпитале и
выписались на волю в один день и час. - Ты же, елки-моталки, гвардеец,
пехота, царица полей, где ж твоя солдатская смекалка, глазомер и натиск?
Такая б тебе классная житуха была - сказка, тыща и одна ночь! Да мне б такую
бабу - я б уж себе бока погрел бы об нее! Степан, ты дурак, дурак и уши
соленые, тебе, дураку, везет, а ты лишь зенками хлопаешь. Гляди,
прохлопаешь, жалеть будешь...
Такие беседы младший сержант и орудийный наводчик Федор Карболкин, по
довоенной профессии рабочий зверинца в городе Харькове, проводил со Степаном
Егорычем каждый раз, как они встречались.
Шалая, совсем дикая мысль под влиянием речей Карболкина раз или два