"Юрий Гончаров. В сорок первом (из 1-го тома Избранных произведений)" - читать интересную книгу автора

тем бледным, неявственным светом, что уже нарождался, брезжил в глухом
полумраке неба - как предвестие далекого еще, но все-таки уже
приближающегося утра.
Нюра Фокина, оставленная с вечера дежурить в правлении у телефона,
крепко спала на составленных стульях, накрывшись ватной телогрейкой, и даже
не очнулась от звука отворяемой двери и шагов по дощатому полу, громко
застучавших в просторе большого помещения. Не первую ночь поручали Нюре
нести здесь службу, предупреждали хорошо слушать, чтоб не пропустить
телефонный звонок, каждый раз она клятвенно это обещала, но, оставшись в
правлении одна, тут же засыпала накрепко от усталости. Она работала нянечкой
в яслях, за целый-то день на такой работе и железо умается, не то что
человек, а Нюра к тому же была слабых сил, хроменькая и немолодая, полных
тридцати, - по деревенскому счету при таких годах даже мужика молодым уже не
называют.
Антонина растолкала ее, сказала с укором:
- Такая-то на тебя надежа! С таким сторожем немцы нас всех, как кур,
повяжут!
- Так у меня ж дремота зыбкая, Антонина Петровна - оправдываясь,
сказала Нюра. - Это я только вроде сплю, а сама - слушаю. Чуть он дрынкнет -
я враз вскочу!
- Звонил кто?
- Никто не звонил, Антонина Петровна. А то б я тут же к вам прибегла!
Перед войной, когда был моторист Сеня, вдосталь хватало горючего и с
наступлением сумерек в кирпичной пристройке рядом с конюшней начинал стучать
движок, - в правлении, как и по всей деревне, во всех хатах, горел яркий
электрический свет. Антонина машинально, по привычке, которая все не могла
ее покинуть, потянулась к выключателю, да вспомнила, что с того самого дня,
как Сеня получил военкоматскую повестку, электрические провода пусты, движок
молчит и на пристройке ржавеет тяжелый амбарный замок.
На своем председательском столе Антонина предусмотрительно, на такой
вот ночной случай, оставляла спички. Она нашарила их, засветила керосиновую
лампу. Не в полный фитиль, а так, чуть-чуть, лишь бы под стеклом затеплился
лимонно-желтый лепесток огня. Тусклый шевелящийся свет лег на стены
кабинетика в агротехнических плакатах; проступила угловатая темная туша
несгораемого шкафа слева от стола, заблестел никелем телефон на стене -
деревянный ящик с ручкой, которую надо крутить, чтоб откликнулась станция в
районном центре за двадцать семь километров.
- Может, уже и телефон не работает? Может, уже в районе никого нет?
Гулкая пустота ночного здания, усиливавшая каждый звук, заставляла
Раису снизить голос до шепота, и шепот этот шелестел в полумраке возле
самого плеча Антонины.
- Не паникуй раньше времени, что ты, в самом деле! Вот уж не знала, что
ты такая! - чуть не прикрикнула Антонина, снимая трубку и берясь за
телефонную ручку.
А сама подумала про себя: а что, если действительно телефон не
откликнется?
Холодно, потерянно и даже жутко стало ей при этой мысли.
Все годы своего председательства Антонина привыкла каждый день по
нескольку даже раз советоваться с районными властями, с самим секретарем
райкома или с другими райкомовцами, спрашивать их мнения и указания. Так