"Олесь Гончар. Твоя заря" - читать интересную книгу автора

растет", а если уж где-то жизнь его и начиналась, то, по Лидиным понятиям,
скорее, она начиналась в небе, в кабичс "ястребка"... Это она может
представить, а остальное...
Чтобы из шалунов выходили дипломаты? Лида пожимает плечами недоверчиво.
- В детских летах,- говорит мне иогодя Заболотный,- закодировано, я
думаю, нечто весьма необходимое для души... Нечто такое, что потом во всю
жизнь сказывается на наших вполне "взрослых" поступках... Ты как считаешь?
Допускаешь такую возможность?
- Почему бы нет...
Закодировано, по что именно? Почему одно выветрилось, а другое - все
вот оно... Походя брошенное кем-то слово, доброе или глумливое, давняя
чья-то случайная ласка или почти незаметная обида, мимолетное оскорбление
или, наоборот, поддержка - почему они имеют обыкновение ожйЪать? Почему
отсюда, где мы сейчас мчимся, такой значительной представляется каждая
росинка в том нашем рассветном лазоревом мире?
Сухое тепло августовской степи, которое даже здесь ощущаешь...
Терновники, шиповник да боярышник по буеракам... Птицы с их гнездами,
разные букашки... А наши лога конопляные, с духом солнца, с вербами,
разомлевшими под кручей!.. Тогда они были как будто ничто, а сейчас такого
о них никак не скажешь! Образы детства, с годами они все чаще всплывают и,
кажется, псе больше для тебя значат...
Раннею весной, только солнце нршрелс, только закурлыкало в небе, уже,
как маленьки" дикари, босые выскакиваем из хат, истомившиеся за зиму,
горланим, не помня себя от восторга, бросаем в небо шайки, солому, палки:
"Гуси, гуси, вот вам на гнездо!.." Ведь птицы - это же паши первые друзья.
Жаворонок всю весну звенит над степью, как частица твоей души... Невидимые
птицы всюду висят над полями и льют и льют серебристое пение... Жаворонок
тогда не боялся человека. В ноги жнецу бросится, спасаясь от кобчика...
Роман-степняк, чспахивая ниву, гнездо подберет, перенесет на пашню, а
когда новую борозду идет, птаха уже сидит в гнезде, не взлетает... А те
рассверкавшиеся маковки церквей по горизонту, которые прежде всего
означали для нас ярмарки, престольные праздники, долгожданную награду за
все твои пастушеские труды... Сарматское скрипение колес, ржание донеи,
конфеты длинные, с кистями, и непременно какое-нибудь событие, что всю
ярмарку всколыхнет... А какой музыкой передать настроение, охватывавшее
нас, малышей, когда после жары на степь туча наступает... Сбившие",
стайкой, стоим, смотрим, а она, темная, встает где-то из-за Белогрудовых
хуторов, солнце закрыла, надвигается грозн&я, косматая, с беловатыми
прядями... "Это град,- говорит ктонибудь тихо,-градовая туча". И сразу так
станет тревожно... А молния как сверкнет, как 'ударит невдалеке своим
копьем в хлеба, "прямо землю пропашет" (бегаем потом смотреть, след молнии
ищем)...
Однако все начинается с балок, где мы, собираясь, играем, сражаемся,
плачем и миримся, где так славно и соловьям, и детям... Роса по балкам
такая обильная, что если нужно ноги помыть или утренний сон разогнать,
беги скорее туда, где спорыш да лопухи, там она до того крупная, что и
себя заспанного в капле увидишь... А в степи!
Там роса будет уже теплая, там она сверкает в чашечках белого вьюнка и
на стебельках ржи, красный горошек светится ею и разные полевые цветы,
которые ликуют каждым своим лепестком, разбрызганные всюду по межам среди