"Олесь Гончар. Твоя заря" - читать интересную книгу автора

дозревающих нив. И никогда не утратит тот утренний мир для нас своей
росяной, светоносной силы, ничто не погасит в душе той утренней зари,
которая и поныне расцветает для нас из-за терновщанской, с
буераками-глинищами горы, которая тогда тебе, малому, казалась такой
высокой. Как медленно там подвигалось время, а лето - оно тянулось целую
вечность! Ведь и все, что тогда, в том далеко с нами происходило, словно
происходило на другой планете. Никто из нас не должен был исчезнуть, мы
были там неумирающи и непреходящи, казалось, всегда мы будем, и никогда но
познаем утрат, и, счастливые своей детской дружбой, навсегда останемся
такими, каковы есть.
Еще не томили нас думы, что развеяны будем по свету и что кому-то
отмерены долгие лета, а кому-то короткие, этому достанется в удел подвиг
на поле боя и золотая весна Победы, а другому мученическая смерть в
концлагере или выпадет быть пропавшим без вести, и что лишь удивительная
неимоверность сможет некоторых из нас, выхватив из жизненной необъятности,
снова сблизить, свести где-то вот так в пути, на стремнине такой вот
железной реки.
Мы еще там не знали, что чего стоит, для нас еще не были ценностью
вишневые утренние зори, и те прекрасные дожди, что ни лето висевшие по
нашим небосклонам, и тот напоенный солнцем чистейший воздух, который,
разливаясь океаном от небес до небес, хрустально светится и мерцает над
нашими терновщанскими стернями.
Не думали мы там о вечности, но ощущение ее смутно носили в себе. Все
окружающее представлялось нетленным, неподвластным никакой разрухе, и
среди людей для нас не было смертных, все обступали вечно/кители! Роман
степняк, скажем, был для нас бессмертным, непреходящим, он по мог
исчезнуть, так же, как и его сад, и музыкой наполненные ульи, и все на
свете появилось только затем, чтобы быть и быть, ничто нс разрушится и
ничто не исчезнет,- с таким мы жили ощущением.
Может, это и было закодировано в детских летах?
А гены совести? А чувство справедливости, которое сплошь и рядом
пробивалось? Видно, имело же и оно какой-то свой генетический код? Не
оттуда ли и сама неутолснность, жажда мальчишеская, которая до сих нор
гоняет Кирика по свету, хотя теперь у него только улыбку вызовут
терновщанские юные сумасброды, те мы, простодушные и задичавленныс,
которые, остановившись где-то на Козьей серебристой могиле и задрав лбы,
меряют высь глазами, погружают взгляды в голубизну и спрашивают сами себя:
"Далеко ли до неба?"
А облака, которые потом поплывут над ними, заволакивая лазурь, будут
исполнены жизни своеобычной и таинственной, если белые-белые, то на них
отплывают души умерших людей, отплывают по небесным дорогам прямо в рай,
представляемый нами в образе тихих, расцветших вишневых садов, когда
ранней весной от их цветения даже посветлеет в нашей Терновщине; а облака
черные, косматые, грозные - эти несут на себе тяжких грешников, порою
очень похожих на некоторых хуторских упырей в чумарках, которые, набрав
себе из нашей слободы на лето малых батраков, не отпускают их потом домой
даже в престольные праздники, так и не видят своих детей терновщанские-
матери до самых холодов, до покрова! Если же тучи принесут нам дождь и он
хлынет, как из ведра, да ощо и градины пойдут подпрыгивать по шляху белыми
шариками, тогда матери терновщанскпе с приговоркой "свят!