"Василий Михайлович Головнин. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями " - читать интересную книгу автора

молитвы. Капитан, видя, что не остается уже никаких к спасению корабля и
людей способов, посоветовавшись с офицерами, решился, если не к лучшему, то,
по крайней мере, к скорейшему концу, переменить безнадежное положение свое и
предать себя на произвол судьбе, для чего приказал отрубить канат и
распустить стаксели {26}.
Паруса наполнились, корабль двинулся и пошел, стуча о землю. Ужасна
была его неподвижность, но движение его было еще ужаснее: громада эта,
лишенная руля, став совершенным игралищем свирепого ветра и волнения,
шествует, без всякого управления, по мелям, влача с собою подставы свои и
раздирая килем своим дно моря; толстые обшивные доски отрываются от нее и
позади ее всплывают вверх; казалось, что сильное трение и удары в скорости
обнажат ее до самых ребер и наполнят водой, но кто вообразит себе радость
их, когда они вдруг почувствовали, что корабль их сошел на глубину и имеет
под собою 11 сажен воды!
Тотчас бросили якорь. Тогда начинало уже рассветать. Немедленно
приступили к исправлению всего того, что могли, и капитан, видя, что
вице-адмирал Митчель стоит еще на якоре, и думая, что он, по причине
уменьшения двумя кораблями линии своей, не вступает в сражение, тот же час,
невзирая на чрезмерное корабля своего повреждение и на великое, после столь
страшного бедствования, сил своих изнурение, послал к нему рапорт, что он
снялся с мели и вскоре место свое в линии заступит и бой начать готов. Через
краткое время, в самом деле, был уже он в своем месте {*7}.

Крушение Российско-Американской компании судна "Святой Николай" (под
начальством штурмана Булыгина) при северо-западных берегах америки в широте
около 47 1/2 град., у острова, названного Ванкувером Destruction Island
(Пагубный остров), 1 ноября 1808 года

В бытность мою (1810) в Америке получил я от компанейского правителя,
коллежского советника Баранова{27}, журнал, в коем описано это
кораблекрушение одним из приказчиков компании, находившимся на погибшем
судне. Приказчик сей, Тимофей Тараканов {28}, разумел изрядно мореплавание и
был, как говорится, мужик смышленый и прямой, но малограмотный, и потому для
уразумения его журнала я должен был несколько раз призывать его и других
бывших с ним промышленников для изъяснения мест темных и непонятных.
Повествование их весьма любопытно и хотя при самом кораблекрушении не было
показано никакого искусства и твердости, которые могли бы служить примером и
были достойны подражания, но впоследствии русские показали свой дух и
характер с самой выгодной стороны. Замечания их о диких северо-западного
берега Америки также весьма занимательны и тем более, что народ сей еще
очень мало известен географам.
По сим причинам, в надежде угодить просвещенным читателям, я решился
приложить здесь, если можно так: сказать, в переводе весь журнал Тараканова,
которого слог я переменил совсем, но все мысли и происшествия остались те
же, без малейшей прибавки и без сокращения.
В сем описании повествователем я поставил самого Тараканова, который о
себе везде говорит в первом лице.
"Компанейский бриг "Святой Николай", на коем я находился в звании
суперкарга {29}, состоял под начальством флотского штурмана (офицерского
чина) Булыгина и был назначен с особыми поручениями от главного правителя