"Василий Михайлович Головнин. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями " - читать интересную книгу автора

оными, подавались к югу.
29 октября при умеренном западном ветре, приблизились мы к берегу, и
зашли на остров Дистракшин {34}, лежащий в широте 47°33', обойдя по южную
его сторону. Но, к несчастию нашему, за островом не было удобного якорного
места, и мы нашлись принужденными опять выйти в море. Едва успели мы
удалиться от берега мили на три, вдруг сделалось тихо, и во всю ночь не было
никакого ветра, отчего зыбью валило нас к берегу; а 31-го числа в 2 часа
пополудни протащило мимо вышеупомянутого острова по северную его сторону и
приблизило к каменной гряде, находившейся не далее одной мили от твердой
земли.
Командир брига, штурман Булыгин, не зная, что предпринять, прибегнул к
общему совету, вследствие коего стали мы держать мимо каменьев к самому
берегу с намерением зайти за оные и, пройдя их, очутились в середине
надводных и скрытых под водою рифов; тогда командир приказал положить якорь,
а вскоре и другой; но они не могли задержать судна, которое, беспрестанно
дрейфуя, приближалось к берегу. Когда брошены были остальные два якоря, оно
остановилось, однакож не на долго, ибо вечером, когда стемнело, подорвало у
нас два перетертых о каменья каната, а около полуночи с третьим случилось то
же, и вскоре потом поднялся свежий ветер от SO, которым подорвало последний
канат. Теперь нам не оставалось другого средства спасти бриг и себя, как
отважиться на выход в море между каменьями. Тем путем, которым мы вошли,
ветер не позволял итти, и так мы пустились, как говорится, куда глаза
глядят, и, к общему нашему удивлению, невзирая на чрезвычайную темноту,
прошли столь узким проходом, что, наверное, ни один мореплаватель и днем не
осмелился бы итти оным. Но лишь успели миновать опасность, как переломился у
нас фока-рей {35}: положение наше не позволяло убрать паруса для починки
рея, и мы принуждены были нести оный доколе было можно.
На рассвете ветер перешел прямо на берег. Фока-рея исправить мы не
могли и запасного не имели, а без фока не было никакой возможности
отлавировать от берега, к которому нас приближало весьма скоро, и, наконец,
в 10-м часу утра 1 ноября бросило валом в буруны, а потом на берег в широте
47°56'.
Итак, участь брига решилась; надлежало помышлять о нашей собственной.
Мало того, что мы сами могли спастись, нам должно было также спасти оружие,
без которого не имели мы никаких средств сохранить свободу; а сделавшись
пленными, должны были влачить в рабстве у диких жизнь, стократ ужаснейшую
самой смерти.
Судно наше валяло бурунами с боку на бок страшным образом, и оно в
полтрюма наполнилось уже водой; мы с оружием в руках выжидали время: когда
находил большой вал, ударял в судно и, рассыпавшись, опять сливался с
берегов, тогда мы бросались с борта и выбегали на берег за пределы воды; там
принимали от своих товарищей, оставшихся на бриге, ружья и амуницию. К
великому нашему счастию, случилось, что мы стали на мель при отливе и на
мягком грунте; ибо хотя все члены судна расшатало и оно наполнилось водой,
но уцелело и по сбытии воды осталось на суше.
Мы тотчас сняли с него пушки, порох и разные другие, нужные нам вещи;
потом перечистили огнестрельное оружие и приготовили заряды, чтоб быть в
состоянии отразить нападение диких, которых мы имели причину теперь
страшиться более всего на свете. Наконец, поставили из парусов две палатки в
расстоянии сажен семи одна от другой; меньшую из них Николай Исакович {*9} и