"Геннадий Головин. Хельсинки - город контрастов " - читать интересную книгу автора

Сидели мы с моим северным соседом, как я теперь понимаю, не просто на
углу, скажем, Невского и Садовой, а в одной из тех географических,
"Интуристом" у милиции откупленных точек координат, куда после культурной
программы должны организованно и дисциплинированно сползаться и тихо лежать
там в ожидании автобуса на родину все эти запойные любители растрелльной
архитектуры, кировских балетов и зимних дворцов... Дело в том, что у них там
с этим был в те времена страшенный лимит. Вроде как у нас с колбасой в
некоторых отдельно взятых регионах. И вот, так же, как в конце недели, прут
наперегонки в Москву или Питер рязанские, псковские, ивановские автобусы -
туристы, точно так же и наши северные сопредельники к вечеру пятницы
начинали как по команде испытывать жуткую нехватку в душе чего-то такого,
чего у них выдают по талонам, а чего в Ленинграде - езды-то всего ничего! -
море разливанное.
Как они умудрились меня - это меня-то!! - за своего принять - уму
непостижимо. Здесь только одно объяснение: та похоронная команда, которая у
них сбором членов занималась, тоже, думаю, не из диабетиков была составлена,
им тоже, видать, не только по усам текло.
Да ведь и то сказать, ботинки на мне были неподдельно зарубежные, в
шмотки меня ребятишки из общежития обрядили тоже, небось заграничные, шапка
на мне чужая, мудрено ли было перепутать?..
Рожа, конечно, из ансамбля выбивалась. Да ведь после полутора-то литров
на любую рожу такая тень интернационализма ложится, что, будь я и негром
преклонных годов, и то сошел бы за белокурого какого-нибудь бестию.
А на КПП - дело ночное - пересчитали нас во тьме по ногам да головам -
меня-то наверняка по ногам, - с числом паспортов сверили, штемпелечки
поставили и...
...и вот вам результат: сижу на чужбине, на враждебном мне бульваре, на
глубоко чуждой мне скамеечке!!
Огляделся я еще разочек, и так уж это все мне не понравилось, что,
ей-богу, чуть не взвыл!
Чисто, конечно, опрятно, ничего не скажешь, но душе все равно противно!
Воняет чем-то, не скажу, что плохо но не по-нашему! Надписи все сплошь
иностранные. Номерные знаки чужие. На всех магазинах - будто вот-вот война
начнется - железные занавески. А возле дверей - в расчете на дураков, вроде
меня - ящики с молоком, без всякой якобы охраны...
Попить захотел - так, не поверите, ихние автоматы нашу мелочь принимать
отказываются!
И темно у них там почему-то, гораздо темнее, чем у нас. И ветер с воды
какой-то чересчур уж ядовитый, насквозь пробирает.
Встал я, иду потихонечку. Не сидеть же сиднем всю оставшуюся жизнь? И
осмотреться надо, да и на работу куда-нибудь определиться.
На первое время я решил глухонемым полудурком прикинуться, авось
сойдет.
Насчет пропасть - это я, конечно, не боялся. Руки-ноги еще при мне, а
специальностей у меня как у Леонардо ихнего да Винчи - штук шесть или даже
восемь.
Потогонная, права, система у них, сказывали... Ну, да одолеем! В случае
чего забастовку объявлю.
И все-таки тошно мне, братцы, было - врагу не пожелаю.
Иду я по каменным джунглям. Ни душонки вокруг, ни шевеления.