"Геннадий Головин. День рождения покойника (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Геннадий Головин


День рождения покойника


Повесть

"Трезвость и культура", № 7-9, 1986


[Image001]


Тихо-мирно, в точном соответствии с графиком грузоперевозок, числа то
есть этак шестнадцатого- семнадцатого августа текущего года, прибыла
самоходная баржа "Красный партизан" в порт назначения райцентр Бугаевск. За
торфобрикетами.
Все было учтено в распорядке движения передовой баржи - когда отчалить,
куда причалить - и все, не сомневаюсь, было бы именно так, в полном
соответствии с графиком, если бы учла та умная, но бездушная АСУ, которая
сочиняла график, одно небольшое житейское обстоятельство: что в торфяной
артели "Свобода воли" аккурат в эти дни творится престольный праздник, то
есть традиционное гуляние то ли до полного упаду, то ли до той поры, покуда
все винные сусеки в окрестности верст на сорок не опустеют окончательно!
Горько сознавать, но вот с этого-то пустякового обстоятельства все и
началось. Вместо означенного народно-хозяйственного груза получил "Красный
партизан" куку с макой, приткнулся ноздрей к причалу и стал обиженно ждать
рассвета, чтобы отправиться в свои родные свояси, в город то есть Чертовец.
А Вася Пепеляев, заметим, на палубе спал.
Впрочем, не заметить Васю, когда он спал, было трудно. Очень он умел и
любил это занятие. Так хорошо, так трепетно, так истово дрыхнул, каналья,
что видно было: в самые поднебесные эмпиреи воспаряет он в эти минуты, и
что-то очень прекрасное показывают ему там: может, пиво с раками, а может,
молодецкий мордобой на толкучке в Великом Бабашкине... Но в тот вечер,
думается, ему скорее всего неопределенные какие-то бабы снились, ибо,
нечаянно вдруг проснувшись, очень уж Василий с досады закряхтел.
Закряхтел Пепеляев и, обомлев, почуял вдруг некое сладостное томление
духа, какое-то воспарение организма невозможно-дивное в чумазой своей душе и
теле. Его, довольно-таки молодого, чего ж не понять? Он хоть и спал до
этого, а все вокруг, если поэтически выражаться, "так и шептало". Чарующе,
вот уж точно, лепетали какие-то листочки, так чем-то пахло... А, главное,
так уж бессовестно-нежно, как тесно зажатая в угол, сипела в потемках певица
на танцверанде тубсанатория: "А я тебя найду! И на земле найду! И под землей
найду! Ай-дули-дули-ду!" Где уж тут было улежать
молодому-холостому-разведенному - хоть и на укладистой рванине, хоть и после
утомительной трудовой вахты? "Ай-дули-ду!" - и весь разговор.
Василий сел, проснувшись, и стал ласково слушать себя.
Разлюли-молодецкое пламечко по-приятельски весело и тепло возгорались в нем
помаленьку. И уже через минуту-другую все стало ясно - как вред алкоголя,