"Сергей Николаевич Голубов. Когда крепости не сдаются (о Карбышеве) " - читать интересную книгу автора

подумал, и сам не сумел бы объяснить. Теперь же вдруг стало ясно еще и
другое: "А ведь этому мальчику до зарезу необходимо что-то сказать мне..."
- Эх, молодой человек, - без улыбки пошутил он, - кабы знать да ведать,
где лучше пообедать...
Заусайлов нервничал и ломал холодными от нетерпения пальцами спичку за
спичкой. Вот и последняя не зажглась... Он отошел к прилавку - к Печенегову.
- Дайте, поручик, огня.
В этот самый момент Наркевич еле слышно выговорил:
- Положитесь на меня, господин капитан... Проигрыша не будет...
Играйте!
Карбышев пожал плечами. Но, взглянув на Наркевича еще раз, кивнул
головой.

* * *

Кони скакали с белого на черное, стремясь вторгнуться в пешее войско
противника. Вяло и бессильно проиграв первую партию, Заусайлов действовал
теперь совсем по-иному - смело и дальновидно. Еще и ферзями не обменялись, а
слабая клетка на королевском фланге Карбышева уже грозила ему бедой...
Партия быстро шла к концу, - развертывалась игра пешками. Ни уменье, ни
ловкость мысли, понаторевшей на математических расчетах, почему-то никак не
помогали Карбышеву. Он проигрывал, досадуя и злясь на себя. Заусайлов тоже
досадовал и злился. Кто знает, не хотелось ли даже ему проиграть еще больше,
чем Карбышеву выиграть? Однако выигрывал все-таки он, добросовестно
завоевывая победу. Оба игрока волновались. Выхватив из кармана серебряный
портсигар, Заусайлов с жадной торопливостью потянул из него ко рту свежую
папиросу, но... не донес. Портсигар выскользнул из неловкой руки и. звонко
ударился о пол. Заусайлов и еще кто-то разом нагнулись, чтобы его поднять.
Как случилось дальнейшее, Карбышев не уловил. Ладьи, ферзи, слоны и пешки -
вдруг все сразу подскочили на доске и посыпались к портсигару под стол.
- Виноват, - сказал Наркевич, разгибаясь и показывая красное до висков
и ушей лицо, - я хотел, господин капитан...
В течение нескольких мгновений у шахматного столика было тихо, как у
свежей могилы. Наркевич не договорил извинения. Карбышев молчал. Заусайлов
швырнул портсигар на столешницу.
- Идите вы, вольноопределяющийся, к лешему с вашими дурацкими
услугами, - наконец, рявкнул он, - виноваты... хотели... Черт вас знает,
чего вы хотели! Вести себя прилично не умеете, - вот что! Кто вас сюда звал?
Кто вам позволил у игры вертеться? Распущенность... Студенческие эти замашки
карцером из вас вышибать надо...
Наркевич безответно подбирал шахматы. Карбышев положил руку на его
плечо.
- Не обижайтесь, молодой человек. Известно: двое бьются - третий не
приставай...
Голос его смеялся, и слова - тоже, однако лицо было серьезно.
- Да и сердится капитан не столько на вас, сколько на самого себя...
Молодец Наркевич: он знал, что говорил и что делал. Выигрыша не было.
Но не было и проигрыша. Солдат спасен...
Дверь шумно распахнулась. Пыль и ветер ворвались с улицы в магазин,
предшествуя высокому, плотному офицеру в гвардейских погонах, в шпорах, с