"Джон Голсуорси. Правосудие (Трагедия в четырех действиях) " - читать интересную книгу автора

страсти, и я прошу вас, джентльмены, слушая ее показания, помнить, что
связанная с вечно пьяным, грубым, как зверь, мужем, она не имела возможности
избавиться от него; как вам известно, чтобы женщине добиться развода, побои
мужа - недостаточное основание, нужно, чтоб он совершил более серьезное
преступление, а в таковом ее муж, по-видимому, не виновен.
Судья. Относится ли это к делу, мистер Фром?
Фром. Безусловно, относится, милорд! И сейчас я постараюсь доказать это
вашей милости.
Судья. Очень хорошо.
Фром. Какой же у нее оставался выход при сложившихся обстоятельствах?
Она могла или продолжать жить с этим пьяницей, в постоянном страхе за свою
жизнь, или же она могла обратиться в суд за разрешением жить раздельно. Но,
джентльмены, по опыту других подобных дел я знаю, что суд был бы для нее
очень слабой защитой от жестокого мужа. И если бы даже ее прошение имело
успех, ей, весьма вероятно, пришлось бы идти в работный дом или на улицу,
потому что, - как она сама сейчас видит, - нелегко женщине, не обученной
какому-либо ремеслу, не имеющей средств к существованию, прокормить себя и
детей, не прибегая к помощи закона о бедных или, если уж говорить вполне
откровенно, не продавая свое тело.
Судья. Вы довольно далеко отклонились от сути, мистер Фром!
Фром. Я сию минуту перейду к существу дела, милорд!
Судья. Будем надеяться.
Фром. Итак, джентльмены, я говорил все это для того, чтобы вы отнеслись
с особым вниманием к словам этой женщины. Она скажет вам, а подсудимый
подтвердит, что, оказавшись перед таким выбором, она возложила все свои
надежды на обвиняемого, зная чувства, которые он к ней питает. Выход из
своего печального положения она видела в бегстве с ним куда-нибудь за
границу, где оба они были бы никому не известны и могли бы сойти за мужа и
жену. Это было отчаянное и, как, несомненно, скажет мой коллега Кливер,
безнравственное решение, но, как бы то ни было, мысли их обоих постоянно
обращались к такому исходу. Одно прегрешение не оправдывает другого, и те из
вас, кому не грозит опасность очутиться в подобном положении, пожалуй, имеют
право воздевать руки к небу, - об этом я предпочитаю молчать. Но,
джентльмены, какова бы ни была ваша точка зрения на эту часть истории
обвиняемого, каково бы ни было ваше мнение о праве этих молодых людей при
сложившихся обстоятельствах самим устанавливать для себя законы, несомненным
остается то, что молодая женщина, в глубоком отчаянии, и молодой человек,
почти мальчик, который так преданно любил ее, избрали известный вам и, если
угодно, достойный порицания план совместного бегства. Но для этого, конечно,
им нужны были деньги, а денег не было. Что же касается действительных
событий, происшедших в утро седьмого июля, когда был подделан чек, событий,
которые, я надеюсь, позволят мне доказать невменяемость моего подзащитного,
то я предоставляю этим событиям говорить за себя устами моих свидетелей.
Роберт Коксон! (Оборачивается, смотрит вокруг, берет лист бумаги и ждет.)

Коксона вызывают в зал суда. Он входит в свидетельскую ложу, держа перед
собой шляпу.
Его приводят к присяге.

Как ваше имя?