"Джон Голсуорси. Братство" - читать интересную книгу автора

- Что говорил твой отец сегодня утром?
Тайми взяла со стола свою папку с рисунками и пошла к двери.
- Папа безнадежен. Все, что он смог придумать, - это что нужно
направить ее в "Общество по предотвращению нищенства".
Она ушла, и Хилери, вздохнув, взял перо, но так ничего и не написал.
Хилери и Стивн Даллисоны были внуками каноника Даллисона, хорошо
известного как друга, а порой и советчика некоего викторианского романиста.
Каноник происходил из старого оксфордширского рода, представители которого
на протяжении по меньшей мере трех столетий служили церкви или государству,
и сам был автором двухтомного сочинения "Сократовские диалоги". Своему сыну,
чиновнику министерства иностранных дел, он передал если не свой литературный
талант, то, во всяком случае, культурные традиции. И традиции эти были затем
переданы Хилери и Стивну.
Получив образование в закрытой школе, а затем в Кембриджском
университете, обладая если не крупными, то достаточными средствами и
воспитанные в том понятии, что разговоров о деньгах следует по возможности
избегать, оба молодых человека были как будто отлиты из одной и той же
формы. Оба были мягкосердечны, любили развлечения на свежем воздухе и не
были ленивы. Оба также были людьми цивилизованными, глубоко порядочными и
питали отвращение к насилию - свойства, которые нигде так часто не
наблюдаются, как среди высших классов страны, чьи законы и обычаи так же
древни, как ее дороги или как стены, ограждающие ее парки. Но по мере того,
как время шло, то ценное качество, которое наследственность, образование,
окружение и достаток воспитали в них обоих - способность к самоанализу, -
проявлялось у братьев совершенно по-разному. Для Стивна оно служило чем-то
предохраняющим, словно бы держало его во льду в жаркую погоду, предотвращая
опасность разложения при первых же его признаках; в его натуре это качество
было здоровым, почти химическим ингредиентом, связующим все составные части,
позволяющим им действовать безопасно и слаженно. Для Хилери действие его
оказалось иным: как тонкий, медленно действующий яд, это ценное качество -
способность к самоанализу - пропитало все его мысли и чувства, проникло в
каждую щелочку его души, и он становился все менее способным к четкой,
определенной мысли, к решительному поступку. Чаще всего это проявлялось в
форме какого-то мягкого, скептического юмора.
Однажды он сказал Стивну:
- Удивительно, что, усваивая кусочки разрубленного животного, человек
приобретает способность оформить ту мысль, что это удивительно.
Стивн секунду помедлил - они сидели за завтраком в ресторане при здании
суда и ели ростбиф, - затем ответил:
- Надеюсь, ты не собираешься, как наш почтенный тесть, не употреблять
больше в пищу мясо высших животных?
- Напротив, я собираюсь потреблять его и в дальнейшем. Но все-таки это
и в самом деле удивительно. Ты не понял моей мысли, Стивн.
Уж если человек ухитряется видеть нечто удивительное в таком простом
факте, он, несомненно, зашел довольно далеко, и Стивн сказал:
- У тебя, дорогой, развивается склонность к чрезмерной умозрительности.
Хилери бросил на брата свою странную, словно бы отдаляющую улыбку: он
сказал ею не только "прости, если я тебе докучаю", но также "пожалуй,
делиться с тобой этим не следует". И на том разговор окончился.
Эта обескураживающая, способная положить конец беседе улыбка Хилери,