"Джон Голсуорси. Братство" - читать интересную книгу автора

бульдога.
- Ой, прости, малышка!..
Но маленький серебристый бульдог отодвинулся подальше.
- Дядя, я ненавижу эти трущобы, они просто ужасны!
Хилери опер лоб о свою тонкую руку - постоянный его жест.
- Они отвратительны, безобразны, невыносимы. И проблема от того не
легче, не правда ли?
- Я считаю, мы сами создаем себе трудности тем, что придаем им такое
значение.
Хилери улыбнулся.
- И Мартин тоже так считает?
- Конечно!
- Если брать вопрос шире, то основная трудность - это человеческая
природа, - сказал Хилери задумчиво.
Таймм поднялась с кресла.
- По-моему, это очень гадко - быть такого низкого мнения о человеческой
природе.
- Дорогая моя, не кажется ли тебе, что, быть может, люди, имеющие то,
что называется "низкое" мнение о человеческой природе, в сущности, более
терпимы к ней, больше любят ее, чем те, кто, идеализируя ее, невольно
ненавидит подлинную человеческую природу, ту, что существует в реальности?
Хилери, по-видимому, встревожил взгляд, который Тайми устремила на его
доброе, приятное, чуть улыбающееся лицо с острой бородкой и высоким лбом.
- Я не хочу, дорогая, чтобы у тебя сложилось обо мне чересчур уж низкое
мнение. Я не принадлежу к тем, кто заявляет, что все на свете устроено
правильно, на том основании, что у богатых тоже есть свои заботы. Совершенно
очевидно, что человеку в первую очередь необходим какой-то минимальный
достаток, без этого мы не в состоянии ничего для него сделать, кроме как
только жалеть его. Но это еще не значит, что мы знаем, как обеспечить ему
этот минимум, не правда ли?
- Мы обязаны это сделать, - сказала Тайми, - больше ждать нельзя.
- Дорогая моя, вспомни мистера Пэрси. Как ты думаешь, многие ли,
принадлежащие к высшим классам, хотя бы сознают эту необходимость? Мы, у
которых есть то, что я называю общественной совестью, в этом отношении стоим
выше мистера Пэрси. Но мы всего-навсего горстка в несколько тысяч по
отношению к десяткам тысяч таких, как Пэрси, а многие ли даже среди нас
готовы или хотя бы способны поступать так, как подсказывает нам наша
совесть? Что бы там ни провозглашал твой дед, боюсь, что мы слишком резко
разделены на классы. Человек всегда поступал и поступает как член своего
класса.
- "Классы"! Это, дядя Хилери, устаревший предрассудок и только.
- Ты так думаешь? А мне казалось, что всякий класс - это, быть может,
все то же самое "я", но только сильно раздутое; его со счетов не сбросишь.
Вот, например, мы, ты и я, с особыми, нам присущими предубеждениями, как мы
должны поступить?
Тайми глянула на него с юношеской жестокостью, как бы желая сказать:
"Ты мой дядя и очень милый человек, но ты вдвое меня старше. И это, я
полагаю, факт решающий".
- Ну, как, надумали что-нибудь сделать для миссис Хьюз? - спросила она
отрывисто.