"Яков Голосовкер. Логика античного мифа" - читать интересную книгу автора

физическое, но и все ментальное, все духовное имеет свою структуру, -
безразлично, будет ли оно дано в положительном или отрицательном плане.
Физическое ранение и нравственное ранение обладают одинаковой реальностью. В
их структуре есть некое подобие. Толстой отчетливо выразил это в одной из
глав "Войны и мира", говоря о духовной ране[1]. Нравственная боль бывает
столь же нестерпимой, как и физическая. Мать, услыхав о гибели сына, умирает
от разрыва сердца. Любовное страдание, чувство позора, потеря чести доводят
до самоубийства. Умирают от тоски. Оскорбленное, то есть раненое, самолюбие
и тщеславие ненавидит смертельно. Обида становится гангреной. Ее вылечивает
месть: "Граф Монте-Кристо". И все это имеет свою структуру. Если структурой
обладает свет солнца, то ею обладает и свет мысли. Любой вид знания имеет
свою структуру. Но наряду со структурой знания существует и структура
заблуждения и невежества. Наряду со структурой света существует и структура
мрака - в том числе и духовного мрака. А если есть структура заблуждения,
невежества и духовного мрака, то не невозможна и структура чудесного.
Поскольку координированные заблуждения могут рассматриваться как система
заблуждений, постольку и координированные "чудеса" могут рассматриваться как
система чудесного. А где есть система, там есть и логика. Следовательно,
возможна и "логика чудесного". Более того: я разделяю положение, что та же
разумная творческая сила - а имя ей Воображение, Имагинация,-которая
создавала миф, действует в нас и посейчас, постоянно, особенно у поэта и
философа, но в более прикрытом виде. Пока не угасло воображение, до тех пор
есть, есть и есть логика чудесного. Вычеркнуть ее можно только с истиной. Я
хотел бы видеть такое знание, которое существовало бы без истины. Даже
отрекающийся от истины и топчущий истину, топчет ее во имя истины.

Правду бьют избитыми правдами.


2. ВТОРОЕ ПРЕДВАРЕНИЕ. ВООБРАЖЕНИЕ КАК ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ СПОСОБНОСТЬ[2]

Эстетика у эллинов - онтология,
Мифология у эллинов - гносеология.
Не странно ли, что в век столь глубокого проникновения в мир
микрокосмоса - бесконечно малого, читатель часто поневоле пренебрегает
искусством пристального чтения. Читая мифы, ум редко вглядывается в чудесный
механизм, движущий миром мифологии, потому что он не вооружен знанием этого
механизма. Внимание скользит по мифологической фабуле и мифологическим
образам, как по чему-то давно знакомому, улавливая только явную или весьма
прозрачную аллегорию или "сюжет". Мы любуемся чешуей мифологического зверя,
не видя в этом фантастическом чудовище всей таинственной ночи античного
космоса и тех первых загадочных лучей познания, которые бросает
ум-воображение на все самое нежное и самое кровожадное в человеке и в мире.
Миф и загадочность мира для нас соотношение естественное. В таких случаях
разум охотно пользуется словом "иррациональный". Но сами эти нам давно
знакомые мифы в своей сущности, как мир познания, нам вовсе не так уж хорошо
знакомы и понятны. С высоты научного знания мы и не задумываемся над
существом мифологического образа и над "логикой чудесного" мира этих
образов. Ведь это мир фантазии! А фантазии доступно все - любой калейдоскоп
нелепостей. Познание же требует законов. Но какие законы могут быть в