"Шарль де Голль. Спасение 1944-1946: Военные мемуары, том 3 " - читать интересную книгу автора

воздерживались от уточнения, что же именно нужно делать с Германией. В адрес
наших союзников расточались теплые слова, но от них требовали только дружбы.
Все признавали необходимость для Франции занять свое место, но избегали
уточнения - каким путем и какими средствами. В заявлении, с которым я
выступил 22 ноября, я всего лишь постарался высказать наши цели.
Во-первых, я заметил, что "у нас начинают появляться средства для
проведения дипломатической акции, соответствующей тому уровню, на котором
находится сейчас Франция". "Почти все правительства других стран, - говорил
я, - уже признали правительство Французской Республики. Что же до Германии,
то наши пушки в Эльзасе и на других участках в состоянии заставить ее
признать нас единственно возможным способом - через победу... С другой
стороны, мы принимаем участие в заседаниях Европейской комиссии в Лондоне и
Комиссии по итальянским делам... Мы провели с британскими премьер-министром
и министром иностранных дел переговоры по широкому ряду вопросов в
обстановке открытости и дружелюбия... Мы планируем провести на той же ноте и
переговоры с советским правительством в ходе нашей ближайшей поездки в
Москву.. Мы рассчитываем когда-нибудь в такой же обстановке иметь беседу с
президентом Соединенных Штатов Америки". Таким образом я старался показать,
что Франция вновь выходила на соответствующий [66] уровень, где снова могла
играть приличествующую ей роль.
Эта роль должна была соответствовать ее рангу великой державы. Я
настаивал на этом, когда коснулся вопроса о будущей структуре Организации
Объединенных Наций и нашего стремления войти в ее правящий орган - Совет
Безопасности. "Мы полагаем, - говорил я, - что державы, имеющие возможности
действовать в материальном и моральном плане в различных частях света,
должны вместе взять на себя обязанность придавать импульс и направлять
другие страны... В наших глазах Франция, вне всякого сомнения, является
одной из таких держав". Далее я добавил: "Мы готовы, как и раньше, нести
нашу долю ответственности, связанную с выполнением этого первоочередного
долга. Взамен мы снимаем с себя обязательства по решению вопросов
относительно участия в любых мерах в Европе и других частях света, а также
по участию в переговорах, в которых мы не имеем равного права голоса со
странами, активно в них участвовавшими".
Это прежде всего касалось вопроса о Германии. "Идет ли речь об
оккупации немецкой территории, или о внедрении на ней административной
системы, или о выборе режима правления в этой стране, или об определении ее
границ, или о принятии мер военного, экономического, морального контроля,
или же о судьбе народов, которые могут быть отделены от немецкого
государства, Франция примет участие в обсуждении этих вопросов, если только
ее не отстранят". Я внес уточнение: "Решение по этим вопросам мыслится нами
только с той точки зрения, согласно которой оно должно обеспечить
элементарную безопасность для всех стран по берегам Рейна, как Франции, так
и Бельгии, Голландии, Англии". Но я утверждал, что определение для Германии
судьбы обязательно мирного государства, в глазах Франции, является
возможностью наконец приступить к плодотворному созиданию общеевропейского
единства. "Мы верим в это, - заявил я, - и мы надеемся, что это
строительство начнется с конкретных действий, объединяющих три полюса:
Москву, Лондон и Париж".
Выразив наше стремление урегулировать с Италией "вопрос о репарации
нанесенного нам ущерба" и наше пожелание "в дальнейшем завязать с