"Эбрахим Голестан. Тайна сокровищ Заколдованного ущелья" - читать интересную книгу автора

чувствовал, крови и переломов не видать... Он слегка пошевелил плечами,
резко выдохнул воздух и понял, что все это ерунда. Он знал: никто не
догадался про самое главное. Самое главное-то было не здесь! Ладно, пускай
они, надрываясь, тянут эту тушу: они, уважаемые люди деревни и его ближайшая
родня, дружно накинулись на него, чтобы отнять тощего жертвенного вола, у
которого с голодухи и кишки-то все повысохли, затвердели, словно рога. Этот
вол предназначался им в дар, а они забрали его силой и теперь волокут по
земле... Эх, люди, люди! Как же вы все неблагодарны...
Подгоняемые то ли жадностью, то ли собственными зычными выкриками,
односельчане так разошлись, что намного обогнали деревенскую лошаденку и
скрылись из виду. Под деревом только и осталось что прогалина на опавших
осенних листьях - след от воловьей туши, затоптанным крошечный костер да
окровавленная голова бедняги иола с торчащими трубками пищевода и трахеи.
Глаза вола все еще были устремлены и сторону ушедших, вернее, в сторону
туши, которой они прежде принадлежали и которая теперь скрылась где-то за
шелковичными деревьями, растущими вдоль ганата *.
______________
* Ганат - подземный оросительный канал.

Женщина все так же без памяти висела на спине лошаденки, тетушка Масуме
вела коня в поводу, и они двигались вслед за похитителями "жертвы", чей хор
доносился уже издалека.
Пламя захлебнулось дымом. Крестьянин опять направился к арыку, чтобы
вымыть руки.

4

Всего несколько мгновений назад он отмывал здесь кровь, чистил нож;
теперь он хотел смыть иное. Как быстро прошло желание сделать доброе дело!
Он плеснул водой в лицо. Солнце уже покинуло долину, и закатные тени залегли
на стволах ив и шелковиц. Распрямившись, крестьянин охнул, завел руку за
спину, согнулся дугой и опять заохал. "Вот ведь дураки невежественные!" -
подумал он. Когда ощущаешь в душе уверенность и твердость, глупость и
недогадливость других особенно бросаются в глаза, представляются еще
большими, чем они есть на самом деле. Он знал, час назад у него только и
было что крохотное поле, вол, жена да несколько человек знакомых и родичей.
Но теперь все изменилось. Он превратился в одинокого чужака: жена его
покинула, вола больше нет, - не будет и поля. Да что за беда, коли у него
теперь столько золота, сколько бывает лишь в сказке или во сне, у него целый
океан драгоценностей, к нему пришло богатство - нет, он совсем не одинок!
Те, что не выдержали испытания на верность, потеряли на него право,
оказались недостойными его. Что ж, он только посмеется над ними. И он
усмехнулся. Прислонился к толстому стволу ивы и, опираясь на него, сполз на
землю, сел. И снова ухмыльнулся.
И тут он услышал шорох, оглянулся. Ахмад-Али, его маленький сын,
испуганно и робко смотрел на него широко открытыми глазами. Видно, у малыша
горло перехватило, когда он понял, что его заметили, и он не мог вымолвить
ни слова. Оставшись один в доме - после всех перипетий: криков, плясок и
песен, после того, как отец с матерью один за другим выбежали со двора, -
ребенок из любопытства тоже выбрался за ворота и пошел, играя, по дороге,