"Эбрахим Голестан. Тайна сокровищ Заколдованного ущелья" - читать интересную книгу автора

обременительна должность старосты - даже несчастный гранат спокойно съесть
не дают, - поднялся на ноги.
В деревенском саду женщина отыскала своего брата (он сыпал удобрение
под плодовые деревья), бросилась к нему на грудь и зарыдала. От долгого бега
она совсем задохнулась, прерывая свой рассказ всхлипываниями, она твердила,
что без вола у них вообще ничего не останется.
А пока продолжалась эта беготня, пока деревня совершала омовение,
читала по всем правилам Коран, загоняла в стойла скот, пока староста
расставался со своим гранатом, - срок жизни вола вышел, и он испустил дух.
Распрощавшийся с жизнью, а заодно и с головой и со шкурой вол вытянулся
на земле подле собственной требухи и полупустого рубца. Большие глаза на его
отсеченной голове были все еще широко открыты, но их уже застлало смертным
туманом, и они не видели крови, обрызгавшей желтый палый лист ореха и
тополя. На запах крови собиралась, слеталась, сползалась со всех сторон
всякая мелкая живность, чтобы попользоваться воловьими останками...
Человек наломал опавших мелких сучьев, подгреб сухие листья, развел
маленький костерок и потирал над ним мокрые руки, когда вдруг увидел, что
из-за питомника плодовых саженцев толпой показались его односельчане: Ахунд
и староста, Ахмад и Сейид, Масуме-ханум... Джафар, которого недавно так
лягнула необъезженная лошадь, что рука у него все еще висела на перевязи,
распространяя запах подорожника и яичного желтка *, взгромоздился на эту
самую клячу. Позади всех поспешала жена крестьянина со своим братом.
Впрочем, шурин развил такую скорость, что, пока другие добирались до
виновника переполоха, уже успел съездить его по уху и наподдать ногой,
сопровождая удары бранью.
______________
* Народная иранская медицина при ушибах и переломах обязательно
рекомендует смазать больное место сырым желтком. На желтках делается также
фиксирующая повязка.

Его избили. Они торопились, чтобы спасти жизнь вола, а опоздав,
обрушились на жизнь человека. Каждый норовил ударить. Даже Джафар подъехал
на своей кляче и ногой, той, что поменьше болела, пинал его под лопатки и по
загривку. Только лошадь Джафара не принимала участия в избиении - в этой
свалке ей негде было развернуться. Зато жена... Она колотила мужа с таким
остервенением, что сама в изнеможении рухнула на землю, но при этом
ухитрилась изобразить обморок.
Падение женщины послужило и остальным поводом для передышки, крестьянин
оказался на свободе. Ахмад стащил с кобылы Джафара, Сейид, подняв женщину,
взвалил ее лицом вниз на лошадиную спину, а повод сунул в руки Масуме. А
потом они всем миром взялись за обезглавленную тушу, ухватили ее за ноги и
поволокли прочь, покрикивая: "Али-Али!" * Джафар, разворчавшийся было, что
его ссадили с коня, в конце концов тоже протиснулся, ухватил вола за
переднюю ногу и, гримасничая во всю мочь от боли, заковылял вместе со всеми,
надеясь при дележе урвать и себе кое-что.
______________
* Возглас, которым сопровождают тяжелую работу, вроде "Раз-два,
взяли!".

Человек в это время осторожно растирал избитое тело. Боли он не