"Эбрахим Голестан. Туманная мгла над приливом" - читать интересную книгу автора

Через секунду хрип Газзи превратился в рычание, почти визг. Сдавленный
визг, который вырвался из глубины горла. Тут ребята заулюлюкали, и вдруг из
полутемной лавки раздался резкий металлический звон - посыпалась медная
посуда. Ребята снова отпрянули. Мне было видно - это подмастерье толкнул
стопку медных котлов и кастрюль, и те с грохотом разлетелись. Один котел
покатился к сеиду, ворочавшемуся на Газзи, и стукнул его. Кривые, уродливые
ноги Газзи торчали вверх из-под абы сеида и судорожно дергались, руками она
обхватила его за шею. На голове сеида по-прежнему была чалма. Подмастерье
вопил, расшвыривая ногами посуду, хозяин лудильной мастерской подбежал к
нему и старался угомонить его. Стоял такой смех и крик, что невозможно было
разобрать, кто и что говорит. Тут подмастерье оттолкнул хозяина лудильной
лавки и кинулся к сеиду, видимо желая оттащить его от Газзи. Мастер вцепился
в парня, не давая ему трогать сеида. Неизвестно, откуда появился уличный
торговец огурцами. Остановившись поглазеть, он залез на своего осла, чтобы
виднее было. Как раз в этот момент у сеида с головы соскользнула чалма,
размоталась, упала на землю. Но сеид не отпускал Газзи, он все елозил по
ней, продолжая ржать. Мастер оттащил своего ученика и заорал:
- Занимайся своим делом, стервец! Чего суешься?!
Ребята хохотали до изнеможения, а подмастерье, надрываясь, вопил:
- Совести у вас нет! Как будете перед Богом держать ответ?! - И по
щекам его бежали слезы.
Газзи, хрипя и цепляясь за загривок сеида, начала дергаться, сучить
ногами. Я решил, что у нее, верно, начинается припадок либо она вообще
умирает. Признаться, я здорово испугался. Немного погодя судороги утихли,
она по-прежнему крепко обнимала шею сеида, а тот держал ее, словно борец на
арене - противника. Так они перекатывались с боку на бок.
Сеид сильно ударил Газзи кулаком по голове, но она словно не заметила.
По шее сеида потекла кровь - это Газзи укусила его. Теперь смех поутих. И
все же сеид, казалось, не хотел отпускать ее, да и Газзи, несмотря на
сильный удар по голове, цепко держала сеида. Вмешался уличный торговец
огурцами:
- Ублюдки, что делают, сцепились, как собаки... Разнимите их, люди!
Лудильщик, хозяин лавки, ударил сеида ногой по шее, ударил другой раз,
но попал по сухой руке Газзи. Тут ребята принялись оттаскивать сеида. Но тот
все дергался, хрипло гоготал и не хотел выпустить Газзи, которая, крепко
обвив его одной рукой, другой царапала ногтями его загривок и тоже хрипела,
но уже не сучила ногами, обхватив ими сеида, так что на них и пришлась
большая часть пинков.
Их пинали, тянули, дергали и наконец растащили. Разняв руки Газзи,
сеида за ноги поволокли по земле. Ребята опять смеялись, улюлюкали и
ругались. Сеид вопил, не желая расставаться с женщиной, порываясь снова
схватить ее, он разодрал в клочья ее рубаху. Ребята больше не смеялись,
веселье сменилось злостью, они принялись колотить сеида. Били ногами по
голове и в конце концов оторвали от Газзи. Не удержавшись, он свалился с
суфы, а Газзи, совершенно голая, каталась у них под ногами и хрипло выла.
Сеид тем временем поднялся на ноги, он выглядел ошалелым, как со сна,
тяжело дышал. Озирался вокруг, словно не понимая, где он, что с ним. Потом
прикрыл срам, застегнулся, посмотрел на всех. Лудильщик же взял большую
глиняную лохань, стоявшую возле горна, и выплеснул воду на Газзи. Ее
отпустили. Все кончилось.