"Кристи Голден. Танец мертвых (Ravenloft) " - читать интересную книгу автора

людей, управлявших им. Для его вращения требовалось немало силы. Иногда
рулевые повисали на колесе, используя свой вес. Щуплость Драгонейса
исключала его применение в таких приемах, зато в прокладывании курса ему не
было равных.
Для тех, кто приходил поддержать компанию рулевому, в рубке имелось
удобное кресло. Вблизи рабочего места рулевого находились рукоять гудка,
мегафон и ручной телеграф для связи с машинным отделением на корме.
Огромные окна давали возможность видеть все, что происходило впереди, по
левому и правому бортам. Позади рулевого была лестница, ведущая прямо в
каюту Дюмона.
Джек протянул руку и поставил рукоять ручного телеграфа на отметку
"Тихий ход?" Через все лицо от правого виска до левого уха у него проходили
три лиловато-белесых шрама, которые особенно проявлялись в минуты
напряжения.
Высокий мускулистый Джек гордился своими шрамами. Он хвастался тем,
что получил их, голыми руками борясь с волком в Аркандейле. Когда он был
пьян - а это бывало нередко, - из его россказней получалось, что его
противником был оборотень, "...и очень важная персона в обществе. Я мог бы
кое-что порассказать о той стране". На этом месте его похвальбы слушатели
потрезвее обменивались многозначительными взглядами. Кто его знает, это
могло быть правдой: на борту Джек появился однажды ночью, умоляя забрать
его из Аркандейла...

О прекрасная дева,
Прекрасная дева!
Мое сердце занято Морской Леди.
О Морская Леди!
Я околдован ею.
О Морская Леди;
Мне суждено
Одну ее любить.

Несмотря на недостатки музыкального воспитания Красавчика Джека, в
энтузиазме и громкости исполнения ему нельзя было отказать. Это была
любимая его ария из "Удовольствия пирата". Его все еще переполняла
гордость, что берег увидел первым именно он.
- Черт возьми, Джек, ты ведь знаешь, что тебе не положено петь на
борту, - взорвался капитан, поднимаясь по трапу.
Джек притих как побитая собака. У каждого капитана свои предрассудки.
Дюмон запрещал команде петь на борту. Лишь артисты могли петь, да и то лишь
арии из очередной постановки.
- Прошу прощения, капитан. Я забылся. Я не хотел ничего худого, сэр.
Неудовольствие Дюмона не проходило.
Действительно, Красавчик Джек "не хотел ничего худого". Ни тогда,
когда был пьян и подвергал судно опасности быть посаженным на мель. Ни
тогда, когда преследовал наиболее привлекательных посетительниц плавучего
театра, что кончалось проклятиями и заверениями, что их ноги здесь больше
не будет. Ни теперь, когда он пел вопреки прямому запрету.
У Джека были свои достоинства. В трезвом состоянии он был лучшим
рулевым. Даже у Драгонейса не было такого чутья в отношении незнакомой