"Уильям Голдинг. Хапуга Мартин" - читать интересную книгу автора

или наставляя кому-то рога...
Кстати, о рогах. Он отвернулся от зеркала, завязал на халате пояс и
открыл дверь ванной. Навстречу двигался Альфред, как будто "рога" - это
несколько старомодное выражение - вызвали из небытия его дух. Какой-то
непривычный Альфред - бледный, потный, дрожащий, он подступал все ближе и
ближе. Занесенный кулак оказался на уровне груди - его удалось перехватить.
Он выкручивал Альфреду руку до тех пор, пока тот не скрипнул стиснутыми
зубами, а изо рта не вырвался хрип. Но, зная о космическом характере
процесса пожирания, он чувствовал себя в безопасности и только ухмыльнулся,
глядя на приятеля сверху вниз:
- Привет, Альфред!
- Ах ты сволочь! Гадина!
- Не суй нос куда не надо, малыш.
- Кто тебя сюда впустил? Говори!
- Тихо, тихо. Не гони волну. Давай разберемся спокойненько. Зачем
столько шуму?
- Не притворяйся, что там кто-то другой! Подонок! О Боже...
Они стояли у закрытой двери. У Альфреда вокруг рта собрались складки, и
по ним текли слезы. Он пытался добраться до дверной ручки.
- Крис, скажи мне, кто там. Я должен знать, ради Христа!
- Только не переигрывай, Альфред.
- А ты не притворяйся, будто там не Сибилла. Подонок, грязный вор!
- Хочешь взглянуть?
Икота. Слабая попытка борьбы.
- Там... там не она? Кто-то другой? Ты меня не обманываешь, Крис,
честно?
- Старик, я на все готов, лишь бы тебя успокоить. Гляди.
Дверь открывается: Сибилла, слабо вскрикнув, натягивает простыню до
ушей - прямо фарс с постельной сценой, чем, собственно, во всех смыслах это
и было.
- Честное слово, Альфред, дружище, можно подумать, ты на ней уже женат.
Но процесс пожирания был как-то связан с китайской шкатулкой. А что она
такое, эта шкатулка? Гробик? Или резная коробочка из слоновой кости, куда
вложены еще несколько таких же, поменьше? И все же китайская шкатулка как-то
тут замешана...
Ошеломленный, он лежал, словно изваяние, раскрыв рот и пристально
вглядываясь в небо. Отчаянная возня у его груди, всхлипы, вырывающиеся из
безвольного рта, размазанные слюни - все это продолжало вызывать ответную
реакцию его более сильного тела даже тогда, когда он снова очутился в
расселине.
Прочистив горло, он сказал вслух:
- Где, черт возьми, я нахожусь? Где я только что был?
Он подтянулся повыше, прижался щеками к спасательному поясу и
повернулся лицом в глубь расселины.
- Не могу уснуть.
Но сон необходим. Люди сходят с ума, если мало спят. Он громко
произносил слова, и спасательный пояс двигался вместе с подбородком.
- Значит, я спал. И мне приснился сон про Альфреда и Сибиллу. Снова
спать.
Он тихо лежал, думая о сне. Но предмет мысли мучительно ускользал.