"Уильям Голдинг. Хапуга Мартин" - читать интересную книгу автора

распорядок, свою географию. И сделаю это с помощью названий. А если она
попытается уничтожить меня, заглушить, что ж, буду разговаривать про себя,
внутри себя, где мои слова находят отклик, а звуки имеют значение,
подтверждая, что я существую. Буду собирать дождевую воду и пополнять
запасы. Буду использовать свой мозг - точный инструмент - и добьюсь нужных
результатов. Удобства. Безопасности. Спасения. А потому завтрашний день
объявляется днем размышлений.
Он оторвался от запруды, вскарабкался по Проспекту на Смотровую
Площадку и остановился рядом с Гномом. Напялил на себя все, что было,
натянул мокрый подшлемник, водрузил на голову зюйдвестку, застегнул
подбородочный ремешок. Быстро оглядел горизонт, прислушиваясь к слабому
шуму, доносящемуся из невидимого гнезда снизу, откуда-то с Чаячьего Утеса.
Спустившись по Проспекту, он добрался до своей щели. Сел на стенку у входа в
расселину и обмотал вокруг ног серый свитер. Затем, ерзая, втиснулся внутрь,
проталкивая вниз куртку и плащ. Туго надул спасательный пояс, завязал
спереди тесьмой оба конца трубки. Получилась большая и очень мягкая подушка,
на которую можно было положить голову. Он лежал на спине, голова в
зюйдвестке покоилась на подушке. И тогда постепенно, дюйм за дюймом, вытянув
вдоль тела руки, произнес, обращаясь к небу:
- Нужно насушить водорослей и выстелить ими дно расселины. Полный уют -
крошка-блошка в шерстке кошки.
И закрыл глаза.
- Так. Расслабить мышцы, каждую, одну за одной...
Сон - состояние, в которое можно привести себя сознательно, как и в
любое иное.
- Почему так трудно устроить себе жилище на голом месте? Да потому, что
здесь дел непочатый край. Ну ничего, я не пожалею сил, и мне не надоест. Это
во-первых.
Расслабить мышцы ног.
- Зато будет о чем порассказать! Все сбегутся! Неделя на скале.
Лекции... Как выжить. Выступает лейтенант...
- А почему бы не капитан-лейтенант? Или старший помощник командира?
Старший офицер и прочее, и прочее.
- Прежде всего надо помнить...
Глаза широко раскрылись.
- А сам-то каков! Напрочь забыл! Почти за неделю не выдавил из себя ни
унции! По крайней мере, с тех пор, как меня снесло с этого чертова мостика.
Ни разу не сходил.
Хлопанье зюйдвестки заглушало и без того еле слышную исповедь. Он
лежал, размышляя о том, отчего так плохо работает у него кишечник. А это
навеяло картинки, где присутствовали хром, фарфор и прочие сопутствующие
детали. Вот он положил зубную щетку на место и стоит, разглядывая лицо в
зеркале. Процесс еды представлял собой исключительную важность. На каждом
этапе развития человечество придумывало для него новый ритуал. Фашисты
используют для расправы, верующие возвели в обряд, а для каннибалов - это
либо ритуал, либо лекарство, либо способ с неповторимой прямотой отметить
свою победу. Убили и съели. Впрочем, съесть ближнего можно не только ртом -
это лишь вульгарное выражение того, что на самом деле является универсальным
процессом. Съесть можно, пустив в ход и фаллос, и кулаки, и голос. Даже
подбитые гвоздями ботинки. Покупая и продавая, женясь и производя потомство