"Уильям Голдинг. Хапуга Мартин" - читать интересную книгу автора

сомкнулись на закругленной кромке впадины. Поползли вверх.
Оторвав правую ногу от опоры, он подтянул колено. То же самое проделал
с левой ногой.
Теперь он повис всего в нескольких дюймах от вершины угла, удерживаясь
с помощью одной руки и трения собственного тела. Но тут пальцы правой руки,
ослабев от дрожи, разжались. Скользнули вдоль закругленной кромки. Вслед за
ними соскользнуло все тело, и он снова оказался в верхней части расселины.
Он лежал неподвижно, не видя скалы, правая рука вытянулась где-то сверху.
А море не унималось, отвоевывая у него расселину. Каждые несколько
секунд под ним с глухим ударом катилась очередная волна. Тяжелые капли
оседали на стенах и тонкой струйкой стекали в воронку перед его лицом. Одна
из волн раскололась, и вода потоком обрушилась ему на ноги. Оторвавшись от
скалы, он поднял голову. Гримаса боролась с онемевшими мышцами лица.
- Совсем как блюдечко.
Какое-то время он лежал, скрючившись в верхней части расселины. Гальки
уже не было видно. В наплывах струй она оставалась лишь зыбким
воспоминанием. Потом совсем исчезла, вместе с нею исчезла и скала, а со
следующим ударом его накрыло с головой. Он стряхнул брызги с лица. Долго
вглядывался в глубь расселины, словно не в воде тут было дело, а в чем-то
другом.
- Совсем как блюдечко!
Спустил ноги, нащупал выступы, решительно втиснулся вниз, при каждом
ударе волны прилипая к поверхности. Вполз назад. Каждый раз, когда новая
волна отступала, он задерживал дыхание и сплевывал. Вода больше не несла с
собой холод; скорее, она набирала силу. По мере того как тело опускалось к
тому месту, где была галька, удары становились все сильнее. С каждой новой
волной нарастал напор тяжести, тянувшей его вниз. Он потерял опору, пролетел
последние несколько дюймов, и мгновенно волна подхватила его, свирепо
втолкнула в угол и тут же попыталась оторвать от стенки. В паузах между
волнами, когда он, пошатываясь, силился подняться на ноги, вода уже доходила
ему до колен, накрывая оседавшую под его весом гальку. Он упал на
четвереньки, погребенный зеленой массой, которая ударила в заднюю стенку
угла, выбросив вверх столб брызг. Едва держась на ногах, он обогнул угол и
уцепился обеими руками за стену. Вода пыталась его оторвать, но он держался.
Высвободил нож, открыл лезвие. Наклонился вниз, и тотчас перед глазами
возникли очертания скалы и водорослей. Ослабевший шум моря звучал в ушах
поющей нотой. Когда он снова выпрямился, нож болтался у пояса, а в руках
оказались два блюдечка. Море, сбив его с ног, перевернуло вниз головой. Он
нащупал скалу и приник к ней, превозмогая напор воды. Волны на мгновение
отступили, и он открыл рот, судорожно хватая воздух, словно отвоевывая
пространство. Уцепился за выступы в углу, а волна, взорвавшись, поволокла
его вверх, так что теперь приходилось прилагать усилия, чтобы удержаться
внизу и владеть своим телом. После каждого удара он распластывался, пытаясь
спастись от обвала воды. Но всякий раз, когда он поднимался, волны, хотя и
утратившие свинцовую тяжесть, вновь принимались за него с какой-то
изощренной злобой. Они раздирали одежду, били в промежность, раздувая шатром
полы плаща, пока те не сбивались в комок над талией. Стоило ему взглянуть
вниз, как вода устремлялась прямо в лицо или била в живот, выталкивая
наверх.
Он подполз к самой узкой части расселины, и его втянуло внутрь. Когда